7 мая 1946 г. генерал-лейтенант В. С. Абакумов назначается министром нового министерства государственной безопасности СССР. А на базе ГУКР «Смерш» Министерства Вооруженных сил СССР было сформировано 3-е Главное управление МГБ, которое последовательно возглавляли Н. Н. Селивановский, Н. А. Королев, Я. А. Едунов, С. А. Гоглидзе.

Но история «Смерш» на этом не закончилась: многие его офицеры в конце 1940-х гг. были закономерно назначены на руководящие должности в различных подразделениях МГБ, что роковым образом сказалось на судьбе некоторых из них после ареста 12 июля 1951 г. «всесильного» министра Абакумова.

Если в апреле 1943 г. Абакумов был креатурой Берии и прекрасно понимал, что ему необходимо еще только заслужить доверие и авторитет в глазах Сталина, с чем он, судя по полученным в 1944–1945 гг. орденам и званиям, выдвижению на пост министра, безусловно, справился. Теперь же ему надо было укрепить сложившееся мнение о себе как о принципиальном, надежном, дисциплинированном, креативном и незаменимом исполнителе поручений партии и правительства, персонифицированных в воле и указаниях И. В. Сталина. Наглядные примеры его предшественников на этом посту, Г. Г. Ягоды и Н. И. Ежова, осужденных за «контрреволюционные преступления», казалось, должны были научить его осторожности, сдержанности и осмотрительности.

Теперь объективно власть Абакумова простиралась не только на территорию СССР, но и на государства, где дислоцировались группы советских войск (Австрию, Болгарию, Венгрию, Советскую оккупационную зону Германии, Польшу и Чехословакию, Китай).

Основными направлениями работы министерства стали:

– разведка за рубежом (1-е Главное управление, до 30 мая 1947 г.);

– контрразведка (2-е Главное управление) и военная контрразведка (3-е Главное управление);

– розыск агентов иностранных спецслужб (4-е управление);

– охрана руководителей партии и правительства (Главное управление охраны);

– следственная часть по особо важным делам (на правах управления). Еще одно важнейшее подразделение – Особое совещание при министре (для вынесения внесудебных решений по следственным делам по «контрреволюционным преступлениям»).

Первым шагом Абакумова на новом посту на пути завоевания доверия Сталина стала ревизия дел МГБ: вместо 10 дней, определенных Политбюро ЦК ВКП(б) 5 мая 1946 г. для составления акта сдачи-приема министерства, эта работа растянулась до 18 июля. В направлявшихся до этой даты Сталину спецсообщениях Абакумов стремился во всех недостатках и провалах в деятельности органов госбезопасности и нарушениях законности обвинить лично бывшего наркома госбезопасности В. Н. Меркулова. Следует отметить, что члены «комиссии по сдаче дел» – Л. П. Берия, Н. Н. Селивановский и другие, соглашались с наличием недостатков в деятельности МГБ. (В частности, комиссия указала на серьезные проблемы и объективные трудности в разведывательной работе, за шесть месяцев указав на возможность провалов агентуры, один из которых произошел в ноябре 1946 г. в США в результате предательства агента «Мирна»)[437].

В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 августа 1946 г. отмечалось, что «…чекистская работа в МГБ находится в запущенном состоянии». Вполне вероятно, что данные события стали следствием начинавшейся подковерной борьбы разных группировок в политической элите страны.

Разумеется, новый министр направлял на важнейшие посты в министерстве хорошо ему известных, преимущественно по работе в «Смерш», сотрудников, пользовавшихся его полным доверием.

Следует отметить, что в 1946–1948 гг. одним из приоритетных направлений деятельности МГБ был розыск агентуры германских спецслужб. В розыск объявлялись также установленные активные члены различных зарубежных антисоветских организаций – от «Антибольшевистского блока народов», «Комитета освобождения народов России», «Народно-трудового союза» до «Организации украинских националистов» и тому подобных.

В отдельных из циркулярно рассылавшихся в подразделения министерства ориентировках по розыску содержались данные на от нескольких десятков до сотен лиц. Основаниями для прекращения объявленных в оперативный розыск лиц могли быть: установление фактов смерти разыскиваемых лиц; отсутствия в их действиях состава преступлений (например, сотрудничества с советским подпольем или партизанскими формированиями, выполнение заданий советской разведки), установление их пребывания за границей. Вот пример шифртелеграммы МГБ от 28 ноября 1946 г.: «… прекратить розыск Таганцева Т.И., 1913 г.р., уроженца…, так как принадлежность последнего к германской разведке не подтвердилась (Алфавитный список № 2 ГУКР «СМЕРШ», ст. 623)».

Позднее в территориальные органы МГБ стали также направляться ориентировки по розыску агентов английской и американской разведок, готовившихся к заброске, или заброшенных в Советский Союз – первая подобная ориентировка датирована 28 сентября 1946 г., и в ней указывалось: «В результате фильтрации и агентурно-следственной работы, органами МГБ был выявлен ряд английских агентов…».

В связи с активизацией разведывательно-подрывной деятельности против СССР спецслужб Великобритании и США, все возрастающее значение придается борьбе со шпионажем. Основополагающим документом в этом плане стал приказ МГБ СССР от 2 февраля 1947 г. «Об усилении борьбы с агентурой американской и английской разведок». Хотя, исторической справедливости ради, следует подчеркнуть, что до середины 1950-х гг. американская разведка, с 18 сентября 1947 г. – Центральное разведывательное управление (ЦРУ), пребывала в положении «младшего партнера» более опытной британской Сикрет интеллидженс сервис (СИС, или Ми-6).

Следует отметить, что в 1946–1951 гг. органами МГБ было арестовано несколько десятков иностранных агентов, заброшенных с разведывательными заданиями в СССР, в том числе, на территорию Украинской ССР, республик Прибалтики. Были установлены, разысканы и привлечены к уголовной ответственности тысячи фашистских пособников, виновных в арестах, истязаниях и смерти советских патриотов, подпольщиков и партизан, гражданского населения.

В тоже время, будучи безгласным исполнителем указаний Сталина, Абакумов не мог не понимать, что отдельные «особые поручения», например, содержащиеся в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР», являлись прямыми нарушениями «сталинской» Конституции СССР 1936 г. и принципов советского правосудия.

Таковыми же являлись и отдельные устные указания и приказы самого министра. Но его положение осложнялось также отсутствием как закона, так даже и утвержденного Положения о МГБ, в которых бы четко регламентировались его функции и полномочия, права министра и иных руководителей.