В горящих безумием глазах сумасшедшего зияла такая звериная ненависть, что Одетта онемела от страха. Вдруг она потеряла сознание, он схватил ее под руки и приподнял.

— Что? Обморок? Еще рановато! Рановато... — хрипло кричал он.

Его резкий смех раздавался среди жуткой ночной тишины.

Он оттащил ее от дороги, бросил на траву, вытащил чемоданный ремень, найденный им под сиденьем, и скрутил ей руки, а ее же шалью замотал ей голову так, чтобы закрыть рот.

Потом он схватил ее, поднял и положил в углу автомобиля. Захлопнув дверь, он сел на свое место и полным ходом поехал в сторону Лондона.

Достигнув границы Хемстэда, он увидел световой сигнал у табачной лавочки. Он остановил автомобиль, достигнув наиболее неосвещенной части улицы, вышел и заглянул внутрь лимузина. Девушка соскользнула с сиденья на пол и лежала неподвижно.

Потом он вошел в табачную лавку, на которой светился знак телефонного автомата. Ему вдруг пришла в голову дикая мысль, что он может отомстить еще одному человеку, тому, с пронзительным взглядом, который допрашивал его перед тем, как с ним случился припадок. Как его зовут?.. Та... Тарлинг, да!

Он перелистал телефонную книгу и нашел номер Тарлинга. В следующую минуту он уже разговаривал с сыщиком.

Он повесил трубку и вышел из телефонной будки.

Лавочник, слышавший его твердый резкий голос и грубый смех, с подозрением глянул ему вслед. Но Сэм Стей этого даже не заметил. Он не видел людей, которые его не интересовали. Подбежав к авто, он вскочил в него и поехал дальше.

Он мчался к кладбищу в Хайгете!

Мысль о кладбище застилала весь его больной мозг. Главные ворота, наверное, уже закрыты, но все-таки он сумеет выполнить свой план. Но как лучше?.. Может, сперва убить ее, а потом перебросить через стену? Нет, было бы гораздо лучше затащить ее на кладбище и живьем столкнуть к мертвому, в холодную могилу. Это будет настоящая месть! ...Через те маленькие воротца, которые совсем как церковные врата!..

Думая об этом, он так радовался, что даже испустил вопль и затянул какую-то отвратительную песню. Проходившие по улице пешеходы с удивлением оглядывались на этот автомобиль. Но Сэм Стей ничего не замечал, он был счастлив, так счастлив, как никогда еще не был счастлив за всю свою жизнь.

Но кладбище в Хайгете было уже закрыто. Мрачные железные ворота заперты, а стены, ограждающие территорию, чересчур высоки. То место, где он остановил авто, ему не нравилось, так как кругом стояли жилые дома. Он объехал кладбище, долго разыскивая закуток поглуше, и остановился там, где стены казались ниже. Поблизости никого не было, и теперь не нужно опасаться, что кто-нибудь помешает. Он заглянул в автомобиль, девушка, скорчившись возле сиденья, не подавала признаков жизни. Сэм подумал, что это очень уж долгий обморок.

Он подъехал вплотную в кладбищенской стене, подошел к дверце автомобиля и рванул ее.

— Выходи! — яростно заорал он.

Он протянул к девушке руку, но вдруг кто-то выскочил из автомобиля, бросился на него, схватил за горло и прижал к стене.

Стей боролся с силой и отчаянием безумца.

Но напрасно он пытался освободиться от рук, которые как стальные тиски сжимались вокруг его горла.

Эти руки принадлежали китайцу Линг Чу.