А уже на полигоне меня опять заставили брать этот тяжёлый меч, от которого болели мышцы руки, вставать в одну из продемонстрированных в самом начале стоек и обороняться.

Нужно ли говорить, что получалось у меня это в конец плохо?!

Профессор промучил меня почти до вечера, потом дал час на отдых и велел возвращаться сюда на тренировку с Аэремом.

Тьма.

Я чувствовала себя выжатым лимоном. Болело всё тело, гудела голова, иногда картинка перед глазами плыла и меня качало из стороны в сторону, магия во мне только-только начала восстанавливаться, а это сам по себе энергозатратный процесс, сопровождающийся слабостью и головной болью.

В общем, мне было очень плохо.

В отведённое для отдыха время сил хватило лишь на то, чтобы умыться и переодеться, об ужине речи быть даже не могло, обо всём остальном также.

А потом, сидя на полу в своей комнате, я принялась вновь вычитывать себя на тему «сильная ты или где?», заставляла не убиваться так и думать о хорошем — смерти Вила, например.

В целом, самовнушение сработало, я была злая и полная решимости, когда пришла на вечернюю тренировку с Аэремом. И даже смогла, используя каплю накопленной магии, поставить щит, что выдержал целых две атаки! Это был явный прогресс, за который уязвлённый профессор истязал меня в два раза сильнее и изощрённее.

Уже ночью, пережив этот день и искренне поблагодарив залечившую серьёзные ранения Сэлли, я лежала и думала о том, что происходит.

Исходя из собственных знаний по переустройству источника, я предположила, что профессора в данный момент акцентировали внимание не на моём обучении, а на снижении моих сил — как физических, так и магических.

Всем известно, что переустройство может происходить только лишь на грани жизни и смерти. Когда волосок жизни отделяет тебя от пропасти смерти.

А это значит, что нужно перестать пользоваться помощью лекарей. Излечивая меня, они увеличивают размеры этого волоска до тонкой косы. Они отдаляют меня от мира смерти. И пока они делают это, я не смогу работать над затемнением собственной магии.

Тьма.

Следующий день начался с профессора Онэма, и выглядело это примерно так: — Бегом марш!

Первый круг по огромному полигону я преодолела с трудом, разгоняя болевшее тело. Во второй втянулась, на третьем уже чуть ли не умирала. Но стоило мне всего раз сбиться с шага, как в руках тренера заискрилась огненная плеть. Удар от неё был ощутимым и очень болезненным, но даже следов не осталось.

Я не знаю, сколько я так бегала, подгоняемая точными болезненными и весьма обидными ударами по пятой точке. Лёгкие просто разрывались, кололо не только в боку, но ещё и в спине, в мышцы ног как будто наложили битых камней, перед глазами всё плыло, а саму меня шатало по дорожке.

Не выдержав, я сделала последний шаг и рухнула на холодную землю спиной, раскинув в стороны руки и ноги. Грудь тяжело вздымалась от хрипящего дыхания, глаза слезились и всё моё тело, сговорившись, сообщило, что хозяйка у него не очень адекватная.

— А чего это мы лежим, Венемал? — раздался над головой насмешливый голос профессора.

Сил не было даже на то, чтобы послать его куда подальше. Мне хотелось просто умереть.