– Наш караван шел по пустыне уже долго, – начал свой рассказ проводник. – Воду экономили как могли, а все потому, что ночью варан напугал верблюдов, и два из них, на которых были бурдюки с водой, убежали. Одного нашли, но другой исчез бесследно.

Такое часто бывает, объяснил старик; зыбучие пески, живые барханы могут легко поглотить и верблюда, и человека: одни тонут в песке, других накрывает песчаная волна. Нужно быть внимательным и осторожным, следует идти за тем, кто знает дорогу. Шаг в сторону – смерть.

Оглянешься, а за тобой уже нет того, кто только что ступал по твоим следам, лишь только песок шевелится и пересыпается, как вода в воронке.

– После того, как потеряли верблюда с водой, начались трудности: воды не хватало, люди быстро уставали. Эти караванщики, которых я вел, все пошли в пустыню в первый раз, приехали откуда-то издалека. Пришлось много раз останавливаться, следить за каждым, и когда я почувствовал, что пустыня скоро кончится, два три дня оставалось, решил сократить путь и сошел с дороги.

В эту же ночь нас настигла буря. Я видел за свою жизнь много бурь, видел, как уносит ветер людей, верблюдов, товар, видел бури, которые продолжались несколько дней. Многие тогда погибали, но это была особенная: песок шел сплошной стеной, он не крутился, не метался, разгоняемый ветром, он был похож на одну огромную волну. Он казался сжатым во что-то твердое, и это твердое было едино. Оно стало наступать со всех сторон: эти песчаные волны должны были сомкнуться и раздавить нас.

Я посмотрел в небо и увидел, как бьется ветер. Он хотел вырвать людей из этого кольца и разбросать их по пустыне, но эти страшные волны не пускали его, и он бушевал где-то там, над нами. Мы прижались друг к другу и в какой-то момент поняли: стены остановились, они защищали нас от бури. Наступила ночь, но стены оставались, и буря продолжала метаться. Небо потемнело и превратилось в сплошную черную грязь. Она рвалась к нам с огромной силой со всех сторон.

Мы накрылись, кто чем мог, укрыли товар, верблюдов и стали пережидать. Все слышали, как ревет пустыня, и каждый боялся пошевелиться. Сколько это продолжалось, не могу сказать точно, но когда я скинул накидку, то увидел солнце. Стен из песка уже не было, вокруг была обыкновенная пустыня. Люди еще прятались. Все устали от страха и напряжения, я один решился выйти на бархан, осмотреться, куда идти дальше, далеко ли мы отошли от дороги, и увидел – его.

Он стоял с нашим верблюдом, что потерялся, и все бурдюки на нем были заполнены водой. Он сказал мне: если я до заката не вернусь на дорогу, то от следующей бури он меня не спасет. Этот человек приказал: «Иди назад – лучше вернись, но обязательно выйди на дорогу», – отдал верблюда и ушел. Я никогда не видел, чтобы за человеком исчезали следы на песке. Нет, конечно, видел, когда ветер песок гоняет, но в тот день ветра не было, а его следы исчезали. Они растворялись, и казалось, что он идет не по песку, а по воде. Я долго смотрел ему вслед, а когда опомнился, поднял всех и повел к дороге.

Мы потеряли лишний день, но успели до заката выйти на дорогу, а ночью я увидел звезды и понял: можно идти спокойно дальше. Так я и вывел этот караван. Люди, что были со мной, долго расспрашивали, почему эта буря была такая плотная и страшная? А я им свое – пустыня любит новичков испытывать, а сам про себя думал, как этот человек, который не так давно приходил ко мне и расспрашивал о дороге через пустыню, смог в такой короткий срок все познать и стать частью этого мира?

Он смог, а я не понял тогда главного: я что-то сделал не так, раз второй караван, который я вел после этого, потерялся. Хорошо, что я спас людей, но всех верблюдов потерял. Только он знает, что мне делать и как жить дальше. Можно ли мне теперь ходить в пустыню, или остаться навсегда в городе?

За разговором наступал вечер, а за ним ночь. Из комнаты вышел Данила, спустился, молча поел, взял немного еды с собой и опять поднялся в комнату. Он боялся оставить Ивана одного, думал: вдруг он снова уйдет и ничего не скажет. Но Иван спал безмятежным сном, не ворочался, не просыпался; казалось, что его вообще в комнате нет, а на постели осталось лишь его уставшее тело. Данила почувствовал, что долго бороться со сном не сможет. Он вновь спустился вниз и спросил тех, кто ждал Ивана: долго ли они будут ждать его, или собираются уходить. Старый проводник сразу понял юношу и ответил ему: «Не переживай, если он проснется раньше, мы тебя разбудим». Да и хозяин дома тоже пообещал беспокойному юноше, что обязательно поднимет его, как только проснется Иван.

Утренние лучи ворвались в комнату, когда все еще спали. Иван, почувствовав сквозь сон этот свет, открыл глаза. Он увидел спящего в одежде Данилу и понял: он сторожит его. Иван не стал уходить молча, он пока не собирался в пустыню. Ему нужно было разобраться в собственных мыслях и успокоиться. Ведь то, что открыла ему пустыня, не укладывалось в его голове. Он дотронулся до спящего Данилы, тот сразу подскочил и, еще не успев проснуться, закричал: «Подожди! Подожди меня!»

– Успокойся, – спокойно произнес Иван и взял его за руку. – Я никуда не ухожу.

Данила не мог опомниться. Он о чем-то начал быстро говорить, но тут же остановился и замолчал. Юноша увидел, как бережно, открытым и добрым взглядом смотрит на него Иван. Он встал с кровати и рассказал, что его со вчерашнего дня ждут внизу люди. Иван молча покачал головой, понимая, что его появление не просто удивило всех: люди, особенно те, кого он встретил в песках, будут идти к нему с надеждой, что он откроет им секреты пустыни.

Иван на мгновение задумался, но сразу отвлекся, переоделся и спустился вниз. Хозяйка уже встала, крик Данилы разбудил ее. В этом доме на всю ночь и утро все замерло; была слышна каждая пролетевшая муха. Хозяева и гости просыпались от малейшего шороха. Хозяйка быстро приготовила завтрак и накрыла на стол. Иван поприветствовал людей и извинился за то, что заставил их ждать. Они начали разговор: старый проводник рассказал о том, что два дня назад, ночью, опять произошло что-то необычное.

Казалось: небо повернулось другой стороной, и пустыня с ее старой известной дорогой изменились. Она стала чужая, рождающая у всех, даже самых опытных караванщиков, страх. Проводник поведал, что он потерялся там, где знал каждую песчинку, и повел караван наугад: «Небо, как и все остальное, тоже изменилось: привычное солнце отражалось со всех сторон горизонта. Все подумали – э то конец света – они, как и я, видели четыре солнца с разных сторон. А потом солнце совсем исчезло. Днем наступил полумрак, и никто не понимал, откуда падает тусклый серый свет. У людей исчезли тени, появился страх, даже верблюды стали неуправляемыми. Все вокруг стало серым: люди потеряли друг друга, и караван исчез. Людей я потом собрал, но ни одного верблюда не нашел». Проводник объяснил, что такого с ним еще не было, и что делать, где искать караван, он не знает. Но главное, он спросил Ивана, почему пустыня так поступила с ним?

Иван внимательно выслушал его и попросил подождать до обеда. Он не мог что-либо пообещать человеку и тем более объяснить, потому что сам был не уверен, сможет ли он вернуться в пустыню и услышать ее голос.

То, что с ним произошло, должно было обрасти хоть каким-то объяснением, Иван хотел полностью разобраться в происходящем. Он пообещал перегонщику-проводнику, что постарается помочь ему, но не раньше, чем солнце поднимется в зенит.

К тому времени он сам придет в его дом и расскажет, что нужно делать. С остальными он тоже поговорил и всем пообещал помочь. Поблагодарив Ивана, люди ушли, лишь хозяин каравана задержался. Он недавно пришел и успел застать людей лишь потому, что проводник долго рассказывал подробности. Если бы не он, то этот человек, еле сумевший так рано проснуться, просто бы не успел к их встрече, и тогда бы его появление было бы не совсем оправданно.

Но он успел, и проводник представил его Ивану, и теперь, когда все ушли, хозяин каравана преподнес Великому путнику отделанную рубинами, изумрудами и золотом саблю. Увидев ее, Иван на какое-то мгновение задумался. Он мог ожидать от этого человека все, что угодно, но только не оружие. Раньше ему никогда не приходилось брать подарки, хотя многие в знак благодарности преподносили ему их. Увидев саблю, Иван совсем забыл, что это подарок, и засмотрелся на нее. Богатей что-то рассказывал, восхвалял его и подарок, предлагал дружбу и помощь и, завершив свой монолог, вручил саблю Ивану.