Ольга. Да нет, он собирается делать свою.
Сурков. Но сейчас он уже не успеет: где же он сейчас влезет в план?
Ольга. Это он для Инны хочет, но сейчас я тоже думаю, что он уже не успеет…
Тарковский. Ну, может быть… но не в этом дело…
Сурков. Должен сознаться, что я люблю ее больше, чем его…
Тарковский. Я думаю, что он наш лучший конъюнктурный режиссер, но он все-таки конъюнктурный режиссер… Он знает, откуда ветер дует… Поэтому все-таки разве можно им вместе жить?
Сурков. Просто я ее люблю больше, чем его.
Тарковский. Лара, а сколько времени?
Лариса. Много. Без десяти десять. Идем?
Сурков
Тарковский
Сурков. Кто выпроваживает?
Тарковский. Нет, ну вы действительно, представляете себе, как это сделает Чурикова? Как она просто, нормально пройдет и все будет как нужно, гениально? Важно, что она сама по себе по-настоящему чистый человек, и, как профессионал, она относится к своим коллегам безо всякой ревности… это очень важно… В ней вообще, с другой стороны, есть что-то такое… понимаете? Бесстыдство, что ли? То есть я хочу сказать, что объективно, не будучи красавицей, она легко доказывает, что на самом деле красива все-таки… В каком-то ином смысле что ли, а? Верно ведь?
Калмыкова. Да-да, безусловно!
Ольга. При этом она действительно очень чистая…
Тарковский. Впрочем, насчет «чистоты» буквально… я не знаю… На самом деле в этом утверждении есть что-то такое «заделанное», то есть искусственное немного… Липа
Калмыкова. Это безумно интересно. И она сможет это сыграть – бесстыдство! А?
Тар ковский. Представляешь? Она придет к Гамлету и скажет, мерцая своими глазищами: да, я вот ТАКАЯ, я ТАКАЯ некрасивая…