— Я тоже. Тело. У меня болит все тело.

— А голова?

— И голова. Затылок и лоб. Да и виски тоже. Короче, вся башка.

— Понятно, — еле слышно произносит Василиса, тяжело вздохнув. Усаживается рядом со мной на скамейку и тут я понимаю, что она совершенно другая. Не такая, как была в кафе или в клинике. И до меня доходит. Она волнуется обо мне. Охренеть. Стоило кому-то долбануть меня по башке, чтобы получить вот такую реакцию Василиски. Я ей небезразличен. Ну давай еще замурлыкай от счастья, Соболев. — Я вызвала скорую. Должна скоро приехать.

— На хрена мне скорая? Ты же врач.

— Я не рентген и не томограф. Я не могу просветить вам голову, я даже не невролог. Без обследований вам невозможно оказать помощь.

— Ясно. То есть в дом не пригласишь. Это твой, кстати? — киваю на открытую дверь.

— Мой.

— Подожди. А как я здесь оказался?

— Я привезла вас к себе из леса.

— Из леса… это как?

— А вы ничего не помните? — осторожно интересуется Василиса, вызывая во мне какое-то нехорошее предчувствие.

— Помню, что мне кто-то дал по затылку, а дальше — я на твоей скамейке.

— Ясно. А я вот бегала по лесу и случайно вас нашла.

— Бегала?

— Ну да, я каждый вечер совершаю забеги перед сном. Смотрю, человек на тропинке. Признаться, сразу вас не узнала. Еще и в очках были.

— Понятно почему было так темно. Долбоящер. Так, и что было дальше?

— А дальше я пошла домой, взяла тачку и привезла вас сюда.

— Тачку?

— Ну да, садовую. Такую, на одном колесе. Вот она, — указывает взглядом на тачку возле калитки.