Останавливается аккурат около моего дома.
— А может, он того уже? Я, если что, ни при чем, как соучастница не пойду. Если что, помогу закопать его в лесу. Как раз напротив твоего участка могилка Пушка. Колька ему яму копал две недели назад. Глубоко. В принципе, земля должна быть еще не утрамбована, — поняв, что сморозила, Света тут же сделала извиняющееся лицо. — Ну ладно, Васенька, прости, что около твоего участка могила Пушка.
Ничего не говорю. Молча вылезаю из машины. Достаю тачку и с помощью Светы гружу в нее бедного, но, к счастью, живого Петра.
— Дедовский полудохлый жигуленок тебе в помощь, Васенька. Помочь загрузить красавца?
— Да пошла ты!
— Уже иду.
Глава 5
Этот легкий, сладковатый, почти неуловимый запах мне уже знаком. Так пахнет Василиска. Несмотря на болезненные ощущения во всем теле, мне сейчас охренеть как хорошо. Вдыхаю ее запах, мысленно кайфуя от того, как она касается меня своими волосами. Щекочет чертовски приятно шею, проводит языком по мочке уха, а дальше принимается его… вылизывать. Не сказать, что меня это пугает, но несомненно это странно. Ну, мало ли что ей нравится, подумаешь, обслюнявила меня всего. Если это единственный ее недостаток, тогда пусть лижет. Наверное, я бы мог и дальше терпеть эти странные ласки, если бы ее язык не стал рыть траншею в моем слуховом проходе. Ну ты же девушка, куда так глубоко рыть? Что у нее за язык такой? И как он вообще туда весь помещается? Так, ну хватит, скоро уже и до мозга доберется.
Резко открываю глаза. Пытаюсь сфокусировать взгляд в полутемном пространстве, но ни хрена не получается. Башкой понимаю, что надругалась над моим ухом не Василиса, а что-то пушистое, ловко спрыгнувшее со скамейки. А, собственно, какого хера я лежу на этой деревяшке? Пытаюсь сесть, применив недюжинную силу. С трудом, но все же это получается. Наконец, в глазах перестало мутнеть, и я стал различать очертания окружающего меня пространства. Напротив меня дом с открытой дверью. Оттуда виден свет. Так, уже хорошо, я живой и не в лесу. Плохо то, что, судя по тому, что болит у меня абсолютно все, а не только затылок, что-то со мной произошло.
— Слава Богу, вы очнулись, — несколько секунд смотрю на приближающуюся фигуру в уже знакомом платье. Это галюны? Нет, она самая. Запах уже знаком. Зачем-то хватаю Василису за запястье.
— Точно настоящая.
— Сколько у меня пальцев, Петр Васильевич? — вырывает руку из моего захвата и проводит двумя пальцами перед глазами.
— Пять.
— А вот так, — убирает один палец и теперь уже водит одним средним пальцем.
— А так останется четыре, если еще раз покажешь мне фак.
— Ой, это случайно. Так вы видите или нет?
— Вижу.
— Так, а что вас сейчас беспокоит?
— Ну ты давай еще анамнез жизни собери.
— Ну я ведь серьезно.