Утром следующего дня Кирстин, проснувшаяся раньше обычного, долго смотрела на спящего рядом Рея. Как ни старалась, она не могла сдержать улыбки. Лицо Рея выглядело моложе во сне, и белая полосочка поджившего шрама трогательно виднелась между волосками на щеке.

Поначалу та часть шрама, что находилась на горле, немного пугала Кирстин – раз увидев её вблизи, она всё время боялась неловким движением навредить. Но теперь привыкла.

Не считая этого маленького дефекта, Рей в самом деле был идеален, как античный бог, и сейчас Кирстин опустила ладонь на его едва видневшуюся из-под одеяла грудь. Замерла на несколько секунд, вслушиваясь, как сильно и ровно бьётся сердце. А потом повела пальцами вниз, заставляя одеяло скользить за своей рукой.

Спустив его до живота, Кирстин наклонилась над телом любимого и запечатлела на солнечном сплетении первый поцелуй. Она собиралась целовать его долго, наслаждаясь ощущением нежной кожи под губами, пока Рей не проснётся.

Дорожка поцелуев, извиваясь по груди, снова возвращалась к животу, чтобы спуститься ещё дальше вниз.

Здесь, у самого паха, кожа была особенно нежной, и Кирстин надолго задержалась на ней, очерчивая границы жестких завитков.

Ей никогда не было страшно касаться Рея в этих интимных местах. Она не раз думала о том, что вряд ли смогла бы сделать подобное с Лоуренсом или с кем-то ещё.

Но в первый же раз, когда Кирстин получила такую возможность, член Рея легко и естественно лёг ей в рот, и дальше вместо отвращения, которого ожидала от себя Кирстин, было лишь возбуждающее любопытство и желание доставить удовольствие тому, кого она ласкала.

Рей никогда не торопил, но если руки его вплетались в волосы Кирстин в такие мгновения, хотелось зажмуриться и замурлыкать.

Иногда Кирстин позволяла это себе, и тогда Рей дрожал всем телом, а пальцы ещё сильнее сжимались у Кирстин в волосах.