– Полтора миллиона? – Рей поднял голову от собственного монитора и мрачно уставился на девушку. – За что?

– За мой автопортрет, Рей, за что же ещё? – Кирстин негромко рассмеялась и отложила планшет на сиденье дивана, чтобы, всё так же улыбаясь, прокурсировать к Рею и, приобняв его со спины, положить голову на плечо. Она запечатлела на щеке любовника лёгкий поцелуй и слегка погладила его сквозь пиджак по груди – Рей всё так же предпочитал в кабинете сохранять деловую обстановку и в рабочие часы, даже если проводил их дома, соблюдал дресс-код, чего требовал и от Кирстин, иногда приходившей посидеть с ним рядом. – Спасибо, без тебя я никогда не решилась бы его сделать.

– Я просил тебя сделать его не для того, чтобы ты его продавала.

Кирстин смущённо смотрела на него.

– Но, Рей, это мог бы быть мой первый миллион…

Ноздри Рея раздулись.

– Нет, – отрезал он, – у тебя не может быть своего миллиона, Кирстин, ты сама принадлежишь мне.

Кирстин настолько ошалела, услышав эти слова, что не сразу сообразила разомкнуть объятия и выпрямиться.

– Рей, что на тебя нашло? – пытаясь скрыть острую обиду, заполнившую грудь, спросила она.

Рей яростно отодвинул от себя мышку и, встав, прошёл по комнате, поигрывая костяшками пальцев.

Остановился, зло глядя на Кирстин.

– Ты не можешь его продать, – повторил он и, будто сам не поверив своим словам, стал пояснять: – На автопортрет ушли моя глина, мой свет. Я нанимал тебе учителя…

С каждым словом Кирстин становилась всё мрачней, происходившее всё сильнее давило на неё, и она чувствовала, будто проваливается в какой-то тёмный и бесконечный туннель, будто сбывается то, чего она боялась всегда.

– Я поняла, – глухо сказала она и на негнущихся ногах направилась к двери.

Едва Кирстин взялась за ручку, Рей поймал её за талию со спины и крепко прижал к себе.

– Я не хочу, чтобы твоё обнажённое тело стояло у кого-то в саду! Я тебя не для того просил его слепить, чтобы ты продавала его кому-то ещё!

Кирстин обмякла в его руках. Слёзы подступили к глазам.

– Я навсегда останусь твоей рабыней, да?

Рей молчал. Разговор принимал совсем не тот оборот, к которому он стремился и которого ожидал.

– Кристи, – тихо сказал он, – я просто хотел, чтобы ты сделала этот портрет для меня. Как ты можешь думать о том, чтобы его кому-то продать?