— Кажется, ему по малой нужде приспичило, — я забираю свой плащ и, не прощаясь, покидаю приемную.
— Диан, ты уже уходишь? Давай я тебя отвезу… — Женечка следует за мной по направлению к лифтам.
— Нет, я уже вызвала себе такси.
Сейчас я очень хочу взять его за руку и увести за собой — все равно куда… Забыться с этим мальчишкой было бы так естественно и легко…
— Спасибо, Женечка, — я смотрю ему в глаза и вижу, что он разочарован, потому что в моем взгляде нет ни одной эмоции, за которую он мог бы зацепиться, чтобы позволить себе надеяться на взаимность.
Я знаю, что ему нелегко и хотела бы сказать, как мне важны его чувства… И я достаточно эгоистична, чтобы поступить именно так, но… Этот мальчик слишком хорош для моих игр.
— Диан, поехали со мной, — шепчет он, приближая свои губы к моим.
— Знаешь, малыш, — я прижимаю указательный палец к его губам, — три дня назад я собиралась выйти замуж, но в последний момент все отменилось, — мне нестерпимо хочется провести языком по его губам. — Просто мой несостоявшийся муж не пожелал делить меня с другими мужчинами… а жаль… А ты готов?
Я улыбаюсь, когда захожу в открывшуюся кабину лифта, улыбаюсь, когда слышу тихое: "Ненавижу, сука", и даже когда дверцы плотно смыкаются и кабина движется вниз, я продолжаю видеть в зеркале свою улыбку, похожую на оскал.
Мне почти горько… Но это быстро пройдет… Мне просто необходимо добраться до Шерхана. И сегодня пусть думает обо мне что хочет, но я залезу к нему на колени и попрошу обнять меня очень крепко. Я буду сидеть тихо-тихо и дышать ему в плечо… И пусть весь мир подождет…
8.1 Феникс
Феникс
2007
Я не знаю, из каких загадочных источников голодные буддийские монахи черпали энергию, но, боюсь, мне до их уровня просто не дожить. Мой четвертый поход в горы грозит стать для меня последним.
Эти четыре месяца без Реми сожрали мои жизненные силы и притупили разум. Я сильно отстала от запланированной учебной программы и с трудом осиливала физическую нагрузку. Гипноз и медитация мне больше были не по силам и, кажется, я даже перестала ощущать чувство голода. Удивительно, что до сих пор у меня не было ни одного голодного обморока. Вероятно, рисовые зерна и травяные отвары, что уже на протяжении долгого времени составляли мой питательный рацион, творили чудеса, раз меня продолжают держать ноги, хотя и не твердо.
Сегодня шестой день нашей очередной вылазки в горы. Тонкая палатка не в состоянии защитить меня от порывистого ветра и лютого холода. Здесь, в горах, зима по-настоящему сурова, тогда как в Фениксе температура воздуха в январе не опускается ниже нуля. Сейчас Феникс кажется мне теплым и уютным, и мои мечты, потеряв глобальность, сосредоточены на том, чтобы вернуться в этот милый городок, в скромный деревянный домик, в свою маленькую одинокую комнату. Там, свернувшись калачиком на своей кровати, я могла мечтать о встрече с Реми, о Доминике и его страстных поцелуях, о возвращении в Париж, и о моем далеком величественном храме.
Сейчас же, обессиленная и замерзшая, я могу лишь грезить о теплом месте, в котором способны пробудиться мои самые смелые и дерзкие мечты.
Мои внутренние часы настойчиво сигнализируют о том, что на пробежку я безнадежно опоздала. Но сил и мужества на то, чтобы встать на ноги и выбраться из хлипкой палатки, у меня просто нет. Плетка Хенга давно перестала меня пугать, и мое костлявое тело воспринимает побои гораздо легче, чем пронизывающий ветер.
Интересно, простирается ли до Китая территория моего Бога? Наверное, нет. Или он поручил присмотреть за Поднебесной одного из своих подручных в обличии страшного дракона? И уж конечно — этой огнедышащей твари нет никакого дела до страданий чужеземной девчонки.
С тяжелым вздохом я выбираюсь из спального мешка, и холод тут же безжалостно вгрызается в мое тело, моментально делая его хрупким и слабым. Какая уж тут пробежка, когда я с трудом шевелю конечностями. Только мое голодное заиндевевшее сознание бережно хранит самые горькие и самые прекрасные воспоминания и заставляет меня бороться. У меня есть цель и она по-прежнему — очень мощный стимул для выживания.