— Простите, что прерываю ваше веселье, но моя душа просит лирики. Я хочу посвятить эту песню той одной и единственной, что есть была и будет в жизни каждого из нас. — Он несколько печально улыбнулся, перекинул через плечо гитару и заиграл.
Сначала, как и все, я мечтательно улыбалась, чуть покачиваясь в такт мелодии, но с каждым аккордом, моя улыбка таяла, а сердце начинало биться всё быстрее. Когда же менестрель запел, по спине пробежал холодок.
От каждого слова по телу пробегала дрожь, ведь я знала каждую строчку этой песни, так же как и смуглый красавец, что исполнял её сейчас.
Музыка смолкла, но на поляне продолжала стоять зачарованная тишина. Мне же стоило огромных сил, чтобы не разрыдаться от переполняющих чувств ностальгии, тоски и печального томления.
— Нам пора, Сельвен. — Прошептала я задумчивой эльфийке.
— Такая красивая песня… — Ответила она, будто и не слышала меня. — Жаль, что я не понимаю ни слова… — Я лишь кивнула и чуть сжала её ладонь. — Ах, да, конечно. Нам пора. — Лесная дева словно очнулась ото сна. — Дай мне ещё несколько минут. Мне надо кое-что выяснить у одного из друзей моего брата.
— Ладно, только недолго… — Но лесная дева уже спешила в другой конец поляны, оставив меня наедине с моими мыслями.
Я так увлеклась, что и не заметила, как кто-то сел рядом со мной до тех пор, пока он не заговорил.
— Я думал ты уже сбежала. — Рядом со мной сидел темноволосый менестрель.
— Почему я должна была сбежать?
— Ну так того требует история. На часах полночь и Золушка убегает с бала, оставив за собой туфельку и разбитое сердце принца. — Он весело подмигнул, а я не удержалась и тихо захихикала.
— Ну если так, то мне не хватает доброй феи, кареты — тыквы, да мачехи и сестёр — злыдень! Да и туфельки я, кажется, не потеряла, а сдала тебе в целости и сохранности. — Музыкант весело засмеялся.
— Что верно, то верно. Как твоё имя?
— Даэрэт. А твоё?
— Лаэрт. — Он замолчал и, когда продолжил, то перешёл почти на шёпот. — Откуда ты?
— Мы повстречались с Сельвен недалеко от Минас-Тирита. — Пересказывала я уже отрепетированную историю, на что тот, кто назвался Лаэртом, неожиданно рассмеялся.
— Ладно, ладно. А теперь серьёзно, откуда ты? — Я чуть нахмурилась и непонимающе посмотрела на музыканта. Его глаза лукаво искрились.
— Я тебе уже сказала… — Начала было я, но он отрицательно замотал головой.
— Не надо врать. — Лаэрт назидательно зацокал языком, а потом подался вперёд и зашептал ещё тише. — В Средиземье есть много сказок, но нет сказки про Золушку. — Снова отодвинувшись, менестрель, не мигая, уставился мне в глаза.
Потребовалось несколько секунд, прежде чем смысл его слов дошёл до моего подёрнутого алкоголем мозга. Я нервно сглотнула, судорожно придумывая, как ответить. Страх, удивление, смущение и злость на саму себя за свою глупость смешались в один поток, и похоже, что все эти эмоции отразились у меня на лице. Лаэрт деланно закатил глаза и хлопнул себя по лбу.