Мужчина кивнул и перекинул свою ношу Милке. Он вытащил меч и приготовился к схватке. Мурка кивнула и подергала за ручку, дверь не открылась.
- Пес с ним, с кинжалом, - испуганно отпрянула она, - Упыри!
- А у тебя есть другие думки? – уточнил наемник. – Либо мы дерем портки по кустам вдоль стен так, что уж упыри нас сразу услышат, либо мы рвем когти, и тогда у нас есть шанс проскочить мимо по освещенному солнцем месту.
Милка молча стала выполнять команду, а воровка выпучила глаза:
- Пешком несколько часов ходу.
Служанка, не оборачиваясь, свернула, сохраняя темп. Новая улица оказалась еще уже предыдущей. Жесткая высокая трава доставала до груди и путалась в ногах. Сбитое дыхание жгло горло. В ушах у Милки шумело, а легкие хотелось выплюнуть. Мурка бежала следом. Ее темные доспехи мелькали в высокой траве бурыми пятнами. Воровка постаралась припомнить, сколько еще осталось до школы. Схватив на бегу название улицы на выгоревшей от солнца, но еще читаемой табличке, прибитой к стене ближайшего доме, Прежняя облегченно наддала. Осталось всего два квартала, и они на месте.
Катерина с Милкой на ругань за спиной не отвечали: они быстро покрылись испариной и берегли дыхание. Воровка бежала впереди, припоминая маршрут, за ней служанка, сосредоточенная на дороге, последним несся Брест. Он иногда подгонял нерадивых улиток, когда те начинали сбавлять темп. Наемник на бегу озирался по сторонам, стараясь не упускать из виду Мурку, ведущую их. «Если выберусь из этой передряги, вернусь на родину и найду могилы родителей», - думал на ходу мужчина. Он бросил взгляд на небо и, убедившись, что змея нет, огляделся по сторонам.
Мурка лишь подняла бровь и повернулась к наемнику:
Он пробежал вперед и, чуть было, не затоптал воровку в высокой траве. Она висела на руках в какой-то яме.
- Я полагаю, драконы не жрут падаль, а вурдалакам плевать на дракона. Но вот три… - она оглядела всех, и ее взгляд задержался на Милке, - Один сочный кусок мяса и два жилистых придутся обоим по нутру.
От ее слов повеяло ледяным холодом, и Гера поежился. Не хотел бы он оказаться на месте чародея.
- Глянем-кась, чавой-то там наши хлопцы делают.
- Да чтоб тебя навьи задрали, кинжал потеряла! – выругалась она, злобно глядя по сторонам, - Наверное, в колодец упал.
Воровка, встав на твердую землю, осмотрела себя. Пара ссадин и несколько ушибов: повезло, могло быть гораздо хуже.
Дверь, замерев на месте, позволила протиснуться только боком. Милка пролезла следом, а наемник, с силой пнув старое дерево, зашел в расширившийся проем. Кабинет оказался старым классом. Повсюду стояли горшки с окаменелой землей: когда-то здесь было много зелени. Парты, сдвинутые к стене, толклись там вместе с лавками. Доска висела боком на оторванных петлях, а в углу лежал скелет в истлевшей одежде. Служанка, разглядывая кости, легонько дотронулась до них, тут же превратив их в пыль. Они истлели давным-давно, лишь чудом удерживаясь вместе.
Проклятый мешок, как его не перевязывай, сбил всю спину в синяк, а душная предгрозовая жара, высушила дыхание всем троим.
Брест, не отвечая, закинул меч в ножны, и перетянул перевязь. Заплечный мешок мужчина перекинул через голову и кивнул девкам:
- Еще столько же, - бросила из-за плеча воровка.
Он стряхнул осколки стекла в раме, не убирая оружие, подпрыгнул и залез в окно. На кирпичной кладке остались пятна крови.
Ему безумно нравилось учиться у ведьмы. Иногда парень уже думал, что ему все известно о людях, об этом мире, и что его уже ничем не удивишь, но когда бабка начала его учить, Гера понял, как важно сохранять в себе любопытство - он жадно впитывал каждое слово и каждый жест во время уроков. Баба Ежна частенько поругивала его, отвешивала подзатыльники, один раз отходила метлой, но в душе была ужасно довольна своим учеником: чего греха таить, у парня был талант к ведовству.