Тим вылез из машины, беспокойно оглядываясь. Все шоссе превратилось в сплошной поток пенящейся воды. Диана хлопнула дверцей, не выпуская из руки карабина. Как только она шагнула по дороге, Орби дико закричал и бросился в лужу — впереди на ярком фоне огня вырисовывался размытый силуэт. Он стоял, не двигаясь, широко расставив ноги, держа в опущенных руках дымящееся оружие. По его спине плясали синеватые огненные язычки, сбиваемые потоком дождя. Диана вскинула карабин.
— Диана, ложись! — крикнул Алекс. Горящий как на адской сковороде вампир уже поднимал короткий толстый ствол смертельного оружия.
Алекс рванул с места так, что чуть не сломал шею. Он закрутил машину, боком прикрывая Диану.
Полянски успел еще предусмотрительно открыть дверцу, когда перед его глазами вспыхнуло обжигающее пламя. Алекс повернул руль наугад и вывалился под спасительный дождь. Последнее, что он слышал, теряя сознание, — это безумный вопль Дианы, вой приближающихся сирен и хруст своих костей.
Машина огненной кометой летела по склону. Она смяла вампира, как картонку, и влепила его в груду раскаленного металла. Столб огня вырвался как будто из-под земли, озарив небо призрачным светом.
Алекс проехался спиной по шоссе, вылетел на обочину и скатился вниз по глинистому склону. Он пришел в себя только в ледяной воде. Река успокоила боль и погасила тлеющую одежду. Видно было только на расстоянии вытянутой руки, а дальше — сплошные струи ливня. В стремительном потоке мелькнуло что-то черное, рогатое. Вот оно вынырнуло рядом с Полянски — обломок разлапистого дерева, разбитого грозой. Уцепившись за него, Алекс подтянулся, некоторое время смотрел, как расплываются на мокрой коре капли крови, сочащейся из раны на голове, и вновь потерял сознание.
Горная река уносила тело, повисшее в колючих ветвях. Несколько раз его ударило о камни, перекатило через валуны, бросая в пенящийся водоворот.
Гроза бушевала в горах с нарастающей силой. Река вздулась и потемнела, выбиваясь из берегов. Рев воды и шум дождя заглушали все звуки, как в библейские времена.
Узконосое животное, похожее на лису, рылось на песчаной отмели в поисках раздавленных моллюсков, оглушенной рыбы и другой мелкой живности, не выдержавшей ударов стихии. Ее обоняние уловило незнакомый запах в куче сломанных веток, вывороченных с корнем деревьев, смытых с гор ливнем. Лиса подошла поближе, испуганно принюхиваясь. Она разглядела полузанесенное илом тело, которое было ей явно не по зубам, но запах крови настолько остро щекотал се ноздри, что лиса подскочила, забыв про осторожность, и вцепилась всей пастью.
Крепкая рука схватила ее за горло. Издав полузадушенный писк, она вырвалась и убежала на поиски более легкой добычи.
Алекс открыл глаза и долго не мог понять, что с ним и куда он попал. Сбросив наваленные на него сучья, Алекс попытался сесть, но со стоном упал в песок. Ощупав свою левую руку, убедился, что она сломана в предплечье. Ему удалось соорудить из веток и ремня примитивную шину и выломать увесистый костыль.
Алекс огляделся. Прямо над ним нависал мост, соединяющий пробитый в скалах тоннель. Дождь уже затихал. По ущелью разливался серебристый вечерний свет.
Горечь неизвестности затмила боль от ран и ожогов — что стало с Дианой? Где теперь искать ее и Тима? Со своего места она не могла видеть, как ему удалось выскочить из горящей машины. Он погиб для всех, сгорел заживо. Потому-то его никто и не преследовал.
Полянски не в первый раз попадал в такую ситуацию, его уже вычеркивали из списка живых — выкарабкается и теперь, иначе кто же спасет Диану? Алекс предполагал, что она не смогла далеко убежать, да и Тиму вряд ли удалось скрыться от хорошо организованной, явно обладающей богатым опытом погони. Если бы не вмешательство вампира, их бы давно загнали в клетку, как диких зверей. Теперь они перешли в ранг особо опасных для империи преступников без права на жизнь.
Алекс плеснул в лицо холодной водой, отгоняя мрачные мысли. Путь по воде отпадал — сломанная рука не выдержала бы толчков на перекатах. По берегу тоже не пройти: за отмелью отвесные скалы сдавливали хрипящую реку. Оставался только мост. Полянски решил вскарабкаться туда до рассвета, лечь на дороге, притворяясь пострадавшим в автокатастрофе, и попытаться захватить какой-нибудь транспорт. Вид у него подходящий — лицо покрыто корками засохшей крови, голова замотана тряпкой, вместо одежды — обугленные лохмотья.
Склон густо зарос колючим кустарником, единственным достоинством которого было то, что он весь ломился от крупных, омытых дождем ягод с необычным приятным вкусом. Алекс старался держаться в тени — мало ли кому придет в голову плюнуть с моста в реку.
Полянски преодолел мизерную часть подъема и понял, что переоценил свои силы. Его била лихорадка, мокрая холодная одежда липла к телу, боль от ран становилась невыносимой.
На склоне что-то сверкнуло в призрачном свете. Алекс осторожно приблизился, отвел колючие ветки. Из скалы выдавался бетонный куб, полузакрытый свисающими прядями пожухлой травы. Круглое отверстие тоннеля, уходящего в глубь куба было наполовину прикрыто толстой крупноячеистой решеткой. На месте замка поблескивал свежий срез. Алекс подошел поближе. Шевелящаяся под легким ветром паутина была оборвана, и паук только начал ткать свою сеть заново.
Если здесь кто-то прячется, возможно, найдется место и для него. Ему так нужно немного отдохнуть, перевязать раны…
По тоннелю можно идти но пригибаясь. Воздух довольно затхлый. Алекс шел на ощупь, осторожно касаясь сухих шершавых стен. Неожиданно впереди, за поворотом забрезжил свет. Полянски взвесил в руке костыль — дубинка получилась надежная. Выглянув из-за угла, он увидел, что это были всего лишь фосфоресцирующие грибы. Алекс хотел идти дальше, но вовремя остановился: в боковом проходе мелькнули уродливые тени. Одна из них напоминала длинное бревно на четырех тонких ногах. Подождав, пока странные местные жители удалятся, Полянски вышел на перекресток. Здесь скрещивалось несколько ходов. Средний выглядел наименее освещенным и наиболее безопасным.