– Ну, раз огородом занялись, значит, уже не спят! Пошли! – решительно поднялся Степан и через несколько минут они уже слушали Катькин рассказ о вчерашнем поиске Бурого и о том, кто такой Буран.
– Потом он проснётся и вы с ним познакомитесь, – пообещала Катерина.
– А может, не надо? – засомневался Степан.
– Надо Федя! Надо! – ответили ему и Кир и Катька и расхохотались.
Буран оказался очень незаметным. Несмотря на первое эпохальное появление в их жизни, после того, как ему объяснили как и что надо делать, он старался выполнять все требования и правила, которые существовали в людском мире. Он забавно сосредотачивался, стараясь ничего не забыть и не перепутать. – Бураш, не пугайся ты так, ничего страшного не будет, если ты не всё сразу запомнишь, – теребила его шкуру Катерина, стараясь его немного успокоить. Ей можно было всё! Хоть уши завязывать бантиком. Буран проникся доверием к людям, живущим в этом доме и изо всех сил старался их не огорчать ничем. Бурый только усмехался, глядя как его родственника сгоняет с лежанки наглая и характерная старшая кошка Марго, меньше его раз в двадцать. Буран только тихонько вздыхал и уступал место. Кира и Степана он воспринимал спокойно, но без теплоты. Есть они и ладно.
– Ну, не жрёт и хорошо, – решил Кир. Он собрался навестить бабушку, которая занималась ремонтом дома, и ну помочь немного. Договорился с отцом, тот заехал за ним, заодно, посмотрел, где сын проводит лето, и отвез его к бабуле. Уезжал Кир вроде ненадолго, а как-то так не хотелось! – Странно! Я ведь Катьку на дух не переносил, Степана тем более, а вот как чудно всё изменилось. Со Степаном побратались. Катька сестра, ну и пусть шестиюродная, это всё равно считается, как выяснилось. Пусть только в Лукоморье считается! И даже на немного уезжаю, а уже их не хватает!
Глава 27. Как потерять и найти друга
Степан сейчас редко его вспоминал, но раньше его старший двоюродный брат с маминой стороны был для него человеком значимым, кумиром, можно сказать. Он жил с родителями в Бельгии, и шикарно играл! Сам Никитос себя называл геймером высокого уровня. И это было чистой правдой. Они даже играли в команде. А потом, когда у Степана начались проблемы с играми, он не смог Никитосу объяснить, что с ним происходит. Тот был старше на год, и относился к Степану снисходительно и свысока. И с ним-то было всё в порядке! Когда Степан играть перестал, Никитос даже не удосужился у него уточнить, а что случилось-то? И вот внезапно Никита проездом оказывается в Москве! Мама Степана попросила свекровь, чтобы паренёк несколько дней побыл со Степаном. От аэропорта до дачи его довезли на такси, и Степан вышел встречать Никитоса к калитке. Из машины тот вышел с презрительной ухмылкой, выражающей великое омерзение, бережно достал сумку с крутым ноутом и кивнул водителю, чтобы тот разгрузил его вещи.
– Привет, бро! И чего ты застряв такой поганой дыре? – первые слова Никитоса словно отбросили Степана назад на год.
– Привет, да вот так вышло, – Степану стало страшно неловко признаться, что ему вообще-то тут нравится.
– Я так и знал, что тебя предки услали в ссылку! – провозгласил тот, небрежно оглядывая окрестности. А тут ещё как назло Катерина вышла гулять с собаками и радостно помахала Степану, тот на неё даже озлился. Катя вежливо улыбнулась незнакомому худому черноволосому пареньку. – Ооо, какие тут аборигены! – Никитос демонстративно отвернулся от опешившей Катерины и небрежно бросил Степану. – Как ты терпишь-то такое окружение? Тут же жить невозможно! И такой отстой вокруг! – он кивнул на девочку, замершую, словно её ударили. А потом добавил ещё кое-что, наглядно описывающее его отношение к окружению в котором оказался и он сам и Стефан.
Катерина медленно подняла глаза на Степана, тот стоял с неловкой ухмылкой на лице, ему явно не хотелось возражать этому мерзкому типу, сходу оплевавшему всё то, что только сегодня утром Степану вполне нравилось. Она чувствовала себя облитой какими-то помоями! И это её друг? Катерина с трудом повернулась, и была отчаянно благодарна Варенику, который тянул её гулять, так и уволок подальше, в заросли, где можно было уже не бояться расплакаться от неожиданной и незаслуженной обиды.
– Чё? Бегает за тобой? Надоела? Да, бро, понимаю, понимаю, сочувствую. А это вот вааще мочалка какая-то! Чё сказать? Аборигены могут быть такими настырными!! И что б ещё понимали, что ты не их уровня! – донеслось до неё. Какие-то невнятные фразы Степана полностью заглушил шум в ушах. Даже голова закружилась.
– Как хорошо, что Кир уехал! Как хорошо, что Кира нет! – думала Катерина, нарыдавшись вволю в кустах около озера. Собаки озабоченно слизывали её слёзы, старались утешить, и постепенно вместо обиды и горького недоумения, пришла злость! – Что, отстой вокруг? И ты даже не нашел в себе смелость возразить? Крутой бро навестил крошку Степана? Да пошёл ты! Друг называется! Снизошел, значит, до мочалки? – Катерина свистнула собакам и в ярости отправилась домой.
Степан даже не понял толком, как это получилось, но когда Никитос приглашающее кивнул на экран ноута, он сам привычно открыл свой, уже и не глядя на клавиатуру вслепую вводил данные для входа в игру. Запоздалая мысль, что вообще-то ему играть нельзя, была отметена сходу. А что? Один раз сыграет, ну или два… Никитос-то вон и не прерывался! И ничего, жив-здоров и в шоколаде! А он что, хуже, что ли? Да и вообще, все играют! И вот он уже в мире, где можно почти всё! И там он сам решает, куда и зачем идёт, а не тащится хвостом за какой-то там девчонкой! Тут он реально крут! Синеватый свет от экрана заливал лицо, зрачки судорожно следили за движениями противника на экране и он полностью погрузился в игру.
Бурый сразу понял, что Катерина чем-то сильно расстроена, да ещё и разозлена до состояния белой ярости. Озадачился. Для неё странное сочетание. Волк отправился к Баюну и приволок сонного Кота к Катерине, а тот понял в чём дело довольно быстро. Просто спросил, когда придёт Степан.
– Возможно, уже никогда! Мы для него опять отстой! – ответила Катерина.
– Шо? Опять? – тоном волка из мультика «Жил-был пёс» уточнил Баюн, – Нет, этот отрок неисправим! – вздохнул Баюн. – Теперь-то что?
– Прибыл какой-то ээээ, знакомый его, – Катя сдержалась и не стала описывать этого типа, теми словами, которыми о нём думала. – Очень крутой, круче варенных яиц! И сходу объявил, что тут всё и такое и этакое, и аборигены отстой!
– А мальчик наш? – заинтересовался Баюн.