— Я привык расписываться в ведомости.

— Отвыкай, — посоветовал Загорский. — Запомни: меньше формальностей — больше денег. Такой закон.

Это мне еще предстояло постичь. У меня, наверное, было не шибко умное выражение лица, потому что Загорский засмеялся.

— А что за деньги? — спросил внезапно выросший из-за моей спины Константин Евгеньевич и поставил поднос с коньячной бутылкой и рюмками на стол.

— Зарплату нашу обсуждаем, — пояснил Загорский. — Женя тревожится из-за того, что мы деньги получаем мимо всяких ведомостей.

— «Черный нал»?

— Ну конечно.

— Самсонов хорошо, наверное, кормится?

— Судя по темпам, с которыми возводился его загородный дом, он не бедствует, — усмехнулся Загорский.

Константин Евгеньевич разливал коньяк в рюмки. При этом он имел крайне сосредоточенное выражение лица. Думал. Я вдруг понял, что его думы как-то связаны с последними словами Загорского. И соответственно с Самсоновым.

— За знакомство, — предложил тост хозяин.

Мне никогда не нравился коньяк. Но то, что я выпил сейчас, не было похоже ни на что из того, чем меня потчевали прежде. Значит, меня обманывали. Я с благодарностью посмотрел на Константина Евгеньевича. Он ответил мне мягким благожелательным взглядом.

— Наливайте себе еще, Женя, — предложил он.

— У нас здесь без церемоний.

Без церемоний — это мне понравилось. И я выпил еще.

— Планы какие-нибудь у вас есть, Женя?

Я непонимающе посмотрел на хозяина.

— Здесь в Москве, чего хотите добиться? — пояснил он свою мысль.

Я пожал плечами, показывая, что и сам не знаю. Да и думать не хотелось — пьянящее тепло разливалось по телу.

— Вы мне понравились, — сказал Константин Евгеньевич. — Думаю, что смогу вам помочь.