— В общем, да.

— Что же он у тебя строгий такой? — шутливо попенял Константин Евгеньевич.

Загорский пожал плечами.

— Давай там без фокусов.

— Не от меня зависит, — напомнил Загорский.

— Так я ему рога обломаю, — сказал Константин Евгеньевич, и теперь я совершенно не слышал в его голосе шутливых интонаций.

Загорский с беспокойством взглянул на меня, и я понял, что разговор перетек в какое-то новое русло, в котором были подводные камни и множество прочих опасностей. Я сделал вид, что ничего не понял.

— Я угощу вас коньяком, — объявил хозяин, легко поднялся из кресла и вышел. Я сразу увидел, как Загорский расслабился. Он, оказывается, пребывал все это время в жутком напряжении. Боялся хозяина?

— Нравится? — спросил он меня и обвел рукой комнату.

— Роскошно, — оценил я. — А он кто?

Наверное, я задал какой-то бестактный вопрос, потому что Загорский тотчас поскучнел.

— Ты о ком, Женя?

— О Константине Евгеньевиче, — проявил я упрямство.

Неопределенный жест руки — вот и все, что я получил в ответ. Черт побери, я иногда задавал не те вопросы! Сейчас это дал понять Загорский, а до него выражал свое неудовольствие Демин. Я вспомнил про Демина, про деньги и вдруг понял, что Загорский может мне все объяснить,

— Мы деньги получали, — сказал я. — Там, в доме Самсонова. Помните?

— Ну конечно. Получение денег — столь приятная вещь, что забыть об этом невозможно.

— Вы всегда их так получаете?

— «Так» — это как?

— Нигде за них не расписываясь.

— Как правило. А почему тебя это удивляет?