— Что за тест?

— Тест на отцовство. Вы что не в курсе?

— Нет.

— Гм, — на секунду прекратил я плакать и попытался вспомнить, когда же появился такой тест? В памяти всплыл 1991 год.

«Чёрт возьми!» — чертыхнулся я и от досады, что до нужного года ещё тринадцать лет и заплакал ещё сильнее, говоря всему Свету: — Я не хотел!

— Если бы не хотел, так и не делал бы! Тебя что, кто-то заставлял?

— Нет, оно просто так вот завертелось и… инстинктивно так получилось…

— Завертелось у него, понимаете ли! Инстинкты, понимаете ли, возобладали!! Ты что, животное?!

— Э-э, нет… хны-хны-хны…

— А мне кажется — Да! Ты же всех нас подвёл! И не только нас, но и всю нашу страну!

— Чем?

— Я бы, Васин, упомянул тот орган — коим именно ты и подвёл, но не буду. Потому что я культурный человек. А ты ещё молод, чтобы такое слышать!

— Ясно. Спасибо! — поблагодарил собеседника юноша.

«И, действительно, зачем мне такие страсти слушать».

— Не за что тебе меня благодарить! Тебе не благодарить надо, а начать думать головой! Головой, Васин. Той, что на плечах, а не другими частями тела! Понял?!

— Да.

— Ничего ты не понял! Я тебе сто раз говорил: не умеешь делать дело, не привлекая внимания и без последствий — не делай! — рычал он.

Я не помнил, чтоб он мне такое говорил прежде, но, впервые наблюдая настолько сильно разошедшегося мидовца, решил ему об этом не говорить и не спорить. Вместо этого согласно кивнул и чётко сформулировал свою мысль:

— Ну, так это... Я.... э-э... В общем-то... Так сказать… В принципе… Гм...

Тот, услышав настолько точное оправдание греха, постоял с полминуты разглядывая меня, словно Ленин буржуазию, а затем подвёл итог моего блеянья: