Фу Дза выбрал самый совершенный из смертоносных ядов гильдии. Сначала они взяли пятьдесят тысяч редчайших пиявок гнилой крови и растёрли в пасту, которую затем фильтровали и сгущали, чтобы в итоге получить одну каплю яда. Все попытки разводить этих пиявок потерпели крах, поэтому создание одной капли этого яда требовало невероятных усилий.

Фу Дза не мог знать, что системы Андерворлда порождают диких животных, исходя из заданной численности на определённую площадь. В неволе животные в принципе не размножаются, не считая тех видов, что специально помечены как домашние: овец, коров и так далее.

Другими словами, в игле Фу Дзы, как и в капле яда внутри неё, была сосредоточена без преувеличения вся мощь гильдии убийц. Это оружие можно было назвать кристаллизованным воплощением копившейся сотни лет обиды слабых, измученных людей.

Вся сила воли Шасты была сосредоточена в занесённом клинке, поэтому он даже не заметил боли от воткнувшейся в него иглы.

Однако когда он уже собирался совершить решающий прыжок в сторону трона, тело вдруг налилось свинцом, и Шаста вытаращил глаза.

Ноги подкосились, он рухнул на колено и лишь затем понял, что в его левый бок что-то воткнулось.

«Яд, значит?» — подумал он и быстро выдернул иглу левой рукой, пока ледяной паралич не сковал ладонь. В этой тончайшей игле трудно было признать смертоносное оружие, но Шаста обратил внимание на яркий зелёный блеск металла. Опознав цвет ядовитой рубериловой стали, он тут же попытался произнести заклинание-противоядие…

Но холод распространился по телу с невероятной скоростью и уже достиг его рта. Шаста не успел произнести даже «систем колл», когда язык окончательно перестал его слушаться. Сейчас он не мог даже стиснуть зубы.

Левая рука тоже онемела, кулак разжался, и отравленная игла упала на обсидиановый пол, тихо звякнув.

Правая рука с зажатым в ней мечом начала опускаться. «Полное подчинение» прервалось, туман снова превратился в клинок, и его остриё тоже стукнулось об пол.

Шаста замер, стоя на одном колене с опущенной головой, прямо как до рывка. Перед глазами беззвучно возникла фигура в сером плаще.

«Фу Дза… Вот уж не думал, что именно он прикончит меня».

— Проиграл такому ничтожеству… Да, Виксель? Ты ведь именно об этом сейчас думаешь? — послышался шуршащий голос.

Шаста нахмурился: это было единственное, чем он мог ответить.

«У тебя нет права называть меня…»

— А теперь ты думаешь, что мне нельзя называть тебя по имени, да? Но я уже не в первый раз называю тебя Викселем.

Убийца медленно согнул колени. Вскоре их головы оказались на одном уровне, но Шаста не смог разглядеть лица под капюшоном. Из тьмы виднелся лишь острый подбородок.

Подбородок едва заметно сдвинулся, и тихий хриплый голос послышался снова:

— Ты… нас уже не помнишь, да? И правда, чего запоминать лица детей, которых ты бил в школе? Зачем помнить, что один из них не выдержал позора, бросился в реку и больше никогда не появлялся?

«Что? О чём он говорит? При чём тут школа?»