Вскоре осторожное движение повторилось, но теперь Мякиш смог рассмотреть куда больше деталей. Над поверхностью травы поднялся веер брызг, будто кто-то ударил длинной палкой по воде. Быстро обернувшись, Мякиш смог убедиться, что с другой стороны происходит то же самое, только там подвижный гребень из капель и кусочков травы смещался с довольно приличной скоростью туда, где маячила спина Филина.

Мякиш поднял к плечу автомат, ещё не зная толком, что делать, но в этот момент водяной фонтанчик повернул и стал удаляться от бандита. Разведчик убедился, что справа движение прекратилось вовсе, и немного успокоился.

— «Болотник», — небрежно отмахнулся Филин, выслушав рассказ своего конвоира. — Я же видел его границу и шёл вдоль неё. К нему лучше не соваться, но рядом идти можно.

Чем ближе они подходили к оврагу, тем больше вокруг становилось признаков все новых и новых аномалий. Вокруг того места, где ручей, отжурчав на последнем маленьком перекате, исчезал в траве, ловушки стояли уже чуть ли не сплошной стеной. В нагрудном кармане разведчика впервые за все время начал пощёлкивать пороговый радиометр.

Филин остановился, подождал, пока Мякиш его догонит, и сказал тихим голосом:

— Не шуми, иди медленно и ни в коем случае не стреляй. Тут такие фокусы могут быть, что потом костей не соберёшь.

Дно оврага было сплошь покрыто густой сочной травой. Только ручей шириной метра в два, весело журчащий на цветной гальке, был свободен от зелёного покрова. Вода в ручье была чистой и прозрачной. Она сбегала откуда-то сверху по достаточно крутому руслу оврага.

Забравшись повыше, путники обнаружили источник воды, питавшей ручей. Оказалось, что прямо из склона сразу в нескольких местах необъяснимым образом бьют родники. Здесь травы было поменьше, но все равно растительность так и льнула к воде.

— Фляжки наполни, — сказал Филин, продолжая подъём. — У тебя все.

— Эту воду можно пить? — с сомнением спросил Мякиш. — Она же сюда хрен знает каким способом поднимается. Да в ней черт знает что может быть намешано!

— Ты чего такой пугливый? Я думал, вас в разведке учат что угодно пить, — насмешливо бросил Филин, тяжело вздохнул и, сделав последний шаг, оказался на вершине возвышенности. — Будь проще, разведчик.

— Ты, что ли, у нас самый простой? — взъелся Мякиш, которого раздражал снисходительный тон бандита. — Скажи спасибо, что так все сложилось. Не то бы я за твои простые дела каждую кость тебе в организме поломал. И не по разу! И учти: воду первым пить будешь.

— Буду, буду… набирай.

Вершина горы больше походила на огромный насыпной вал — сотня метров в длину и около пяти метров в ширину. Склон с другой стороны горы был достаточно пологим, чтобы по нему можно было спускаться без специального снаряжения. Только в одном месте, метрах в двадцати ниже вершины, далеко в сторону из склона выдавался почти плоский кусок скалы, на краю которого замер большой округлый камень. На удивление ровная скалистая площадка длиной не менее двадцати метров нависала над склоном, и забраться на неё можно было только со стороны вершины, где сейчас стояли Мякиш и Филин.

— Вот она, ночёвка, — кивнул пленник в сторону скалы. Мякиш молчал, впитывая новые ощущения и вглядываясь в окружающее пространство. Место, которое указал бандит, Зона словно специально создала для сталкеров. Даже камень был удачно расположен: можно костёр разводить, не опасаясь, что огонь издалека заметят. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес. С такой высоты в нем хорошо было видно прорехи и целые просеки, поляны и луга, на нескольких участках отчётливо просматривалась какая-то аномальная активность, но в целом это всё-таки был лес. Мякиш несколько минут с удовольствием разглядывал колышущиеся под ветром деревья.

— Смотри-ка, дым, — сказал он, показывая пальцем в сторону белого марева, расползающегося над кронами деревьев.

— И что? — устало спросил Филин. — Жрать-то будем? Или предпочитаешь дымы разглядывать?

— Так ты суетнись сперва, — бодро отозвался Мякиш. — Разбери мешки, набери воды. Я, так и быть, костёр сооружу. Вот и поедим тогда.

Пока хлопотали, и без того серое небо ещё больше потемнело, навалилось и почти превратило ранний вечер в ночь. С востока потянуло холодным ветром. Костёр, разведённый с подветренной стороны здоровенного камня, оказался очень даже кстати.

Они ели кашу из овсяных хлопьев с орехами и неизменным вяленым мясом. На костерке бодро булькал котелок, готовясь принять чайную заварку. Рядом на куске ткани лежали горкой коричневые сухари.