Между тем незнакомцы, казалось, увидели всё, что хотели. Они разделились: мужчина неподвижно замер, безучастно разглядывая что-то за спинами гвардейцев, в то время как девочка неуверенно пошатываясь проследовала к тому самому месту, где в последний раз видели Кирис, и осторожно протянула руку, как будто хотела прикоснуться к чему-то невидимому.
Эйдон бесшумно скользнул в темноту, рассчитывая получше разглядеть происходящее. Нильсем двинулся следом, на ходу обнажая оружие.
Мужчина встрепенулся, качнул головой — и темнота осветилась тусклым светом. Нильсем вскрикнул, выпуская из рук мгновенно раскалившийся до бела клинок. Незнакомец переключил внимание на Эйдона и предупредительно выставил перед собой ладонь, приказывая капитану оставаться на месте.
— Кто вы? — не выдержал Эйдон.
Ответа не последовало.
— Призраки, — зловеще проговорил Анор. — Те самые, с холма. Лучше им не мешать.
— Им помешаешь… — глухо проворчал Нильсем, потирая обожжённую кисть.
Договорить он не успел — девочка вспыхнула ослепительно ярким пламенем и осыпалась на землю мириадами искр. Её спутник безучастно обернулся через плечо, после чего вновь вернулся к гвардейцам, как будто произошедшее нисколько его не удивило.
— Да что здесь творится?
Его вновь прервали. На этот раз из темноты шагнула невысокая женщина в ещё более странном наряде, чем у призрака-мужчины: что-то вроде юбки до середины бедра, свободная рубаха, выполненная из такой тонкой ткани, что на мгновение могло показаться, что через неё просвечивает кожа и нелепая обувь с невероятно высоким каблуком. Женщина взяла своего спутника под руку, сверкнула в сторону гвардейцев единственным глазом, цвета расплавленного металла — а затем призрак без следа растворились в темноте, словно их никогда и не было.
Некоторое время гвардейцы провели в молчании, не решаясь заговорить. Наконец, Нильсем облизнул губы и неуверенно предположил:
— Они что, пошли за нами? — тряхнув головой, сотник обвёл взглядом Эйдона и Анора. — Ничего не понимаю. Что вообще им может от нас понадобиться?
— Они пришли не за вами, — покачав головой, негромко произнёс Эйдон. — Они пришли за ней.
Глава 26. Все детали на своих местах
Багровый солнечный диск наполовину скрылся за горными вершинами, высветил горизонт тёплым оранжевым заревом, расчертил небо фиолетовыми и тёмно-синими полосами. Высыпали первые звёзды — но сколько бы Кристина ни искала, там, где должны были ярко мерцать Венера и Юпитер, было удручающе пусто.
Можно ли привыкнуть к чужому небу? Захочется ли привыкать?
На плоском валуне у самого обрыва, на фоне живописной долины, медленно погружающейся в чернильную темноту, замерла изящная фигура Хель. Как и Кристина, вельменно сосредоточенно разглядывала закат — в той мере, в которой это было доступно не отличающемуся хорошим зрением раху. Голова её при этом то и дело заинтересованно клонилась к плечу, чтобы затем, таким же плавным и почти незаметным человеческому глазу движением, вернуться обратно. Что бы ни видела Хель, это определённо доставляло ей удовольствие.
Безучастным остался только Мартон, который, перебрав впечатлений, устроился прямо на голой земле, зарывшись в колени головой. Время от времени гвардеец поднимал глаза, скорбно оглядывался по сторонам, после чего вновь терял ко всему интерес. Кристина не торопила, давая парню время свыкнуться с мыслью о том, что он застрял вместе с ней у чёрта на рогах, и что теперь, какие бы планы он ни строил на будущее, в ближайшее время ему не суждено воплотить их в жизнь.
«Но ты хотя бы застрял в своём собственном мире, а это, поверь, уже совсем не мало», — сочувственно думала она.
Однако как бы ни хотелось посидеть вот так, в тишине, Кристина ощущала, как время, ещё минуту назад готовое услужливо растянуться почти до бесконечности, теперь сжималось, скручиваясь в тугую пружину. До темноты оставалось всего ничего, и разгуливать в темноте по горам дураков нет; но уже к утру ей придётся определиться, что делать дальше. В противном случае за неё решит Мартон.