– Для графа нет ничего важнее безопасности Карла, – тихо отвечаю я. – Он уничтожит Деву, не задумываясь ни на секунду. А это – неправильно.

Отец Бартимеус пристально изучает меня, словно некое заморское диво. Почувствовав, что лицо мое начинает гореть, я поспешно отворачиваюсь к окну.

– Эх, Робер, Робер. – Я еле различаю слова наставника, так тихо он говорит. – Держался бы ты от нее подальше. У Девы – судьба кометы, ей суждено появиться из ниоткуда, яркой вспышкой озарить нашу тусклую, унылую жизнь, ну а потом... Кто знает, что будет дальше?

– Не сомневайтесь, отец Бартимеус, – отзываюсь я сухо. – Я прекрасно знаю свое место и никогда в жизни не буду претендовать на руку принцессы, пусть даже незаконнорожденной!

При этих словах мое сердце словно хватают чьи-то стылые, влажные ладони, с силой сдавливают его, пытаясь смять в бесформенный комок. Я машинально тру левую половину груди и тихо добавляю, словно убеждая себя самого:

– Никогда в жизни.

– Вот и прекрасно, – замечает отец Бартимеус. – Вот и замечательно.

Я улавливаю некую заминку, словно священник хотел добавить что-то, но в последний момент удержался. Не знай я его так хорошо...

– Скажите, падре, что вы от меня скрываете?

– С чего ты это взял, Робер?

Я улыбаюсь одними губами.

– Вы сами учили меня чувствовать фальшь в чужом голосе. Упражнение «голубка», помните?

– Ты сам не знаешь, о чем просишь. – Наставник держится холодно, голос его ровен, как лед на реке.

– Думаю, я имею право на некоторую откровенность. В конце концов, кто как не я вскрыл заговор против Карла Седьмого Валуа?

Наставник дергает щекой, опускает глаза, несколько секунд раздумывает, затем встает из-за стола. Руки его скрещены на груди, голос сух, словно шелест песка:

– Ну да ладно. Что ты знаешь о некоей графине Клод Баварской?

Я молчу. Очевидно, сейчас прозвучит какая-то гадость, иначе с чего бы отцу Бартимеусу так хмурить лоб?

– Она помолвлена, – делится со мной наставник и тут же интересуется: – Отчего ты не спросишь – с кем?

– Ну и с кем? – с трудом выдавливаю я из себя. Во рту у меня мигом пересохло, в животе образовалась сосущая пустота.

– Со средним сыном герцога Баварского Фердинандом, маркграфом Бранденбургским!