В гостиной дома на колесах двух мужчин и одну женщину заставили встать бок о бок на колени перед диваном. Каждому выстрелили в затылок, будто каз­нили, и они упали лицом в отвратительную жижу, со­чившуюся из выходных отверстий от пуль.

Должно быть, убийство произошло до того, как я вошел в автомобиль, возможно, всего на несколько минут раньше, и на пистолетах наверняка были глу­шители.

Три жертвы, двое убийц, и тем не менее никаких следов борьбы. Я не мог не задуматься: неужели убитые, которые явно были заодно с убийцами, не пони­мали, что с ними сделают? Если предположить, чти они осознали свою участь, как только прибыли Джим и Боб, возможно ли, что строгая покорность секте вы­ нудила их уступить не сопротивляясь?

От последней мысли я похолодел. Если им так про мыли мозги, что они не были способны даже защитить собственные жизни, если они так глубоко преданы злу, что готовы принести себя в жертву на его алтарь, то сорвать план по уничтожению Пико Мундо может оказаться даже труднее, чем я думал.

Разумеется, это были те трое, что гнались за мной по заброшенному торговому центру едва ли шестнадцать часов назад. Вольфганг, Джонатан и Селена. Тог­ да я не разглядел их лиц, а теперь они уткнулись этими самыми изуродованными лицами в диванные подушки, не давая увидеть их и сейчас, чему я был только рад.

Их призраки не задержались в этом мире, что неудивительно. С годами я заметил, что задерживают­ся как хорошие люди, так и не очень, но по-настояще­му плохие покидают сцену с последним ударом сердца.

Подозреваю, дело в том, что за ними имеется серьез­ный должок и кредитор желает вернуть его безотлага­тельно.

Я убрал «глок» в кобуру и с долей отвращения вы­ тащил бумажник из джинсов одного из мужчин. Из кармашка для кредиток достал водительские права штата Калифорния. Мужчину звали — по крайней мере, на это имя он получил права — Вольфганг Ле­опольд Шмидт. С фото на меня смотрел один из тех редких неандертальцев, которые считали, будто чистое бритье, дорогая стрижка, белоснежная рубашка и искренняя улыбка помогут им сойти за человека. Он ошибался.

Я бросил бумажник на пол и достал из кармана пиджака свой усовершенствованный, суперзащищенный неотслеживаемый смартфон. Когда я включил го, на черном фоне появился ярко-золотой восклицательный знак.

Эди Фишер, пожилая леди, основавшая секрет­ную организацию, на которую работали Дик и Мэйбель Буллок, носила брошь в форме восклицательного знакаа из золота с бриллиантами и рубинами. Когда ее спрашивали, что означает этот восклицательный знак, ина отвечала по-разному: «Не теряй ни минуты!» или «Киви полнокровно!» или «Сестра, как это клево — быть мной!»

Перед тем как я отправился на вылазку в логово сектантов, она приколола брошь к рукаву свитера под моим бронежилетом и призналась, что восклицательный знак не означал ничего из этого. Когда я спросил, и чем же все-таки его смысл, она ответила: «Что бы он ни означал, это неважно». После чего отправила меня спасать семнадцать похищенных детей. Она пообеща­ла. что брошь выведет меня оттуда живым, и сработала драгоценность или нет, но я и в самом деле выжил.

Я ввел в телефон код доступа. Восклицательным знак сменился моей улыбающейся физиономией, и телефон перестал казаться таким продвинутым, как пи латалось, но зато я смог сделать звонок.

Чиф Уайатт Портер ответил после третьего гудка.