Петровский слегка оживился.

– На каком основании тогда можно утверждать, что они есть?

– На основании серьёзных научных расчётов. Причём, разных. К примеру, в теории струн, которая представляет все элементарные частицы в виде… некого подобия струн. Там дополнительные измерения появляются как побочный результат расчётов.

– Это любопытно… – вяло согласился Петровский.

– Это чертовски любопытно, – бурно поправил его Дмитрий. – А ты какой-то вареный. Выше нос. – Он даже рукой показал, куда это, выше. – Что касается тёмной материи, то вычислить её можно лишь теоретически, именно это и пытаются делать учёные. А результаты получаются довольно странные. Во-первых, движение тёмной материи напоминает движение материи обычной, видимой. Во-вторых, тёмная материя может оказаться не чем-то всепроникающим, а…

– Василий, привет! – прозвучал приятный бархатный голос. Немолодой человек с кудрявыми седыми волосами стоял рядом. – Старых друзей не замечаешь?

– Женя, рад тебя видеть, – проговорил без особого энтузиазма Петровский. – Садись. – Он повернул голову к Дмитрию. – Это Евгений Батурин, бард, поэт, художник. Талант. Ему бы чуть побольше известности. Но он сам виноват. Выступать надо было чаще. А у Евгения трудный характер. – Петровский вновь глянул на Евгения. – Не стоило, капризничать, вставать на дыбы из-за репертуара. Уступил бы две-три песни, всё было бы нормально, как у других.

Батурин опешил.

– Ты советское время имеешь в виду?

– Да. А какое ещё?

– Противно слышать. Хотя сейчас не лучше.

– А чем ты не доволен? – рассудительно поинтересовался Петровский. – Экономика на подъёме, люди хорошо живут.

Батурин продемонстрировал полное пренебрежение к прозвучавшим словам.

– Хорошо живут капиталисты и номенклатура, остальные прозябают.

– Тебе не угодишь, – с неодобрением говорил Петровский. – Вечно ты недоволен, ворчишь, всё ругаешь. Как тебе с таким характером песни хорошие удается сочинять? Не понимаю… – Помолчав, примирительно спросил. – А где Вера?

– Дома. Я с ней поссорился.

– Опять? – Петровский с мягкой усмешкой глянул на Астахова. – Вера – его пятая жена. Героическая женщина. Как она его терпит? – Теперь он повернулся к Батурину. – Познакомься. Это Дмитрий Астахов, физик, космологией занимается. – Соответствующий жест рукой не оставлял сомнений, что речь идёт о нём, Астахове. Батурин чуть кивнул в знак согласия. – Перед тем, как ты появился, Дмитрий рассказывал мне про тёмную материю и ещё чего-то тёмное.

– Тёмную энергию, – тут же напомнил Астахов.

– Да, про неё… Весьма интересно, хотя понять ничего невозможно.

– Про магию что ли? – равнодушно осведомился Батурин.