– Я против рабского преклонения.

– А кто сказал, что Бог хочет видеть в нас рабов? Рабам свободу выбора не дают. – Астахов улыбнулся в очередной раз, легко, благожелательно.

Наступившая в их разговоре пауза не была натянутой, неприятной.

– Давайте выпьем, – предложил Батурин.

– Давайте. – Дмитрий поднялся, прошёл к буфету, взял две рюмки коньяка. Несколькими секундами позже эти рюмки оказались на столе. Последовало предложение. – За знакомство.

Батурина тост устроил. Коньяк был выпит.

– Если Петровский хороший писатель, почему его не печатают? – деловито поинтересовался Дмитрий.

– А время какое? – Глаза Батурина посуровели. – Сейчас хорошие книги читает небольшая кучка людей. Умная книга заставляет думать, напрягаться. Основная масса наших современников не хочет напрягать мозги. Ей бы только развлекаться. Удовольствия – вот движущая сила нашего века. Удовольствия, и больше ничего не надо. – Пронзительные глаза обратились к Дмитрию. – Вы думаете, бестселлеры – хорошие книги? На самом деле бестселлерами объявляют всякое говно. Лишь бы чтивом было. А по-настоящему хорошие книги издателей не интересуют. Их много не продашь… Мы превратили жизнь в сплошное развлеченье. Пример подала Америка. Теперь и мы вслед за ними. – Тут он перешёл на доверительный тон. – Вы мне скажите, как Высший разум допускает это?

– Не скажу. Я не знаю цели нашего пребывания на Земле, – с прежним добродушием заметил Астахов. – Эксперимент, учеба, наказание? А может времяпрепровождение?.. Всё зависит от того, зачем мы здесь.

Состроив шутливо-напыщенное лицо, Батурин продекламировал:

– Мы превратили жизнь в сплошное развлеченье. А для того ли нам она дана? И что она, веселье иль мученье? И может ли в незнанье быть вина?.. Экспромт. Я бы ещё выпил.

Хитроватая жидкость, налитая в рюмки, вновь появилась на столе, чтобы исчезнуть в глотках, выполнив своё странное предназначение.

Дмитрий собрался домой. Выяснил, где обитает его новый знакомый. Оказалось – рядом с метро «Калужская». Это было по пути.

– Могу подвезти вас, – учтиво сообщил он Батурину.

Предложение было с благодарностью принято. Вскоре весёлый «Гольф» резво катил по московским улицам. Вечер задумчиво накрывал большой усталый город. Жизнь текла своим чередом.

– Данная теория представляет элементарные частицы в виде струн, отчасти похожих на обычные струны, – объяснял Дмитрий новому знакомому некоторые научные воззрения.

– Которые на гитаре? – уточнил Батурин.

– Да. Так вот из этой теории выходит, что пространство имеет гораздо больше измерений, семь или даже одиннадцать. Полагают, что все они, кроме трёх, привычных нам, свёрнуты и существуют лишь в микромире. Но может быть они и не свёрнуты. Отсюда прямой переход к параллельным вселенным.

– Тут направо, – подсказывал Батурин. – Всё, что вы рассказываете, так необычно. Я ничего этого не знал раньше… Тут ещё раз направо. К этой двери. Здесь моя мастерская. – Он посмотрел на Дмитрия просящими глазами. – Зайдёте?

Астахов колебался. И хотелось, и времени уже много.