Начал Толик поневоле задумываться, пробавляясь скучной вечерней яичницей, щедро сдобренной кетчупом, а туда ли его понесло-то? Ведь прав Володька, до пенсии еще дожить надо. Нынче с 65 лет сделали, «уважили». Да и потом такая пенсия, что хошь-не хошь, а пахать по-любому где-то придётся. Вопрос – где? Уже сейчас компании шарахаются от работников кому под «полтинник». Ведь как рассуждают? Такой «кадр» труднообучаемый, высокую нагрузку не потянет, слабый здоровьем. Кому охота платить больничные? Дураков нет. Вот так случись, ежели турнут Толика с сахарного завода, не факт, что он быстро найдёт работу. Не факт, что вообще найдёт здесь, в городке. Конечно, Рязань под боком, да в Рязани своих тьма.

И чем больше думал Толик на трезвую голову о своём будущем, тем мрачнее оно представлялось. Уж не получиться ли так, что через пару-тройку лет спихнут его «в утиль»? И максимум, что его ждёт – тяжелая физическая работа за копейки, без всяких соцпакетов и пенсионных отчислений.

Тут еще погодка выдалась – всё дожди, дожди. И стало совсем тоскливо….

После очередной пьянки, раздираемый с утра жесткой похмелюгой, когда кажется, что жизнь – полное «г…», Толик трясущимися руками схватил мобильник и позвонил жене:

– Катюха, давай возвращайся домой…Будем собираться в твой Стокгольм.

К приезду супруги, Толик принялся драить квартиру, радуясь чистоте и порядку, будто вот уже сейчас начиналась новая жизнь – другая, незнакомая, но счастливая. Будто уже завтра они должны были вылетать утренним рейсом в Германию. Толик бросал в мусорные пакеты всякий хлам, который годами копился на балконе, в кладовке, антресолях.

Катюха для блезира выждала еще денёк, и въехала в квартиру на белом коне, как Наполеон в поверженную Вену. Ей тоже не терпелось скорее начать разные хлопоты, связанные с эмиграцией, и она принялась перебирать всё шкафы, комоды, шуфлетки, избавляясь от ненужного тряпья.

– Так…вот эти твои драные трико, майки я без разговоров выбрасываю! – комментировала она. – Там тебе купим всё новое, европейское.

Толик с некоторой жалостью взглянул на свои любимые шмотки, в которых он любил расхаживать по дому вечерком. Ладно, проехали. Со старым барахлом надо расставаться весело. Он даже порвал на радостях одну из своих застиранных маек, давая Катьке понять, что настроен не менее решительно, чем она.

– Вот это по-нашему! – одобрила жена, заливаясь смехом.

Перетряхнув дом, они принялись за гараж и дачу. Здесь тоже скопилось всякого хлама ой-ёй. По плану Катьки, вся их недвижимость подлежала продаже – и не по бросовой цене, а за «приличные деньги». Чем раньше они выставят на торги, тем больше шансов найти хороших покупателей. Продавать в спешке – это, считай, отдавать задарма. Катька торопила мужа с уборкой помещений, дабы придать всей их недвижимости товарный вид. И пока она занималась сбором документов на выезд, бегала по инстанциям, совещалась по скайпу с дочерью, Толик наводил порядок на «стратегических объектах».

– Покупатель красоту любит – поучала жена. – Когда красиво, на цену-то уж и не глядят. Хватают сразу, пока другие охотники не нашлись. Поэтому наведи там красоту. То, что мусор выбросил, тряпкой везде прошёлся – молодец. Но надо еще подшаманить маленько. Где подкрасить, где что…В гараже лампочки вкрути поярче, а то чадят еле-еле, тоску нагоняют. На даче старую посуду спрячь. Возьми вон из серванта чашки. Покупатель придёт – чайком побалуем, нашим фирменным, с шиповником. Хорошо бы тебе еще заборчик покрасить в ярко-зелёный. Я тебя сколько уж просила. Давай хоть напоследок сделай нормально.

Толик взял липовый больничный и принялся облагораживать недвижимость. Через неделю Катька приехала инспектировать «объекты». Она уже составила сногсшибательный текст о продаже. Оставалось только сделать эффектные фотографии и разместить объявления на «Авито».

– Ой, постарался муженёк! – оценила баба работу Толика. – Да за такую красоту мы такие деньги отхватим. Сейчас главное – не продешевить.

– Слушай, Катюх – помялся Толян. – Дачу-то пока, может, не будем продавать. Мало ли. Вдруг там у нас не сложиться, захотим назад вернуться. Квартиру, ладно, другую купим. А где найдём такую дачу, как наша? Ведь столько труда вложено. Мы ж с батей этот дом подымали. Не жалко тебе?

– Да как не жалко? – воскликнула Катька. – У самой сердце ноет. Я итак уж вся извелась. Но ведь деньги нужны! Мы ж не куда-нибудь, а в Европу собрались. Что же нищебродами туда заявимся? Сядем дружно Томасу на шею. Тяни, милок, да радуйся – Акимовы приехали!

– Ладно, надо так надо… – махнул рукой Толик.

Через день пошли первые звонки от покупателей. Катька безжалостно отшивала разных «халявщиков», которые узнав цену, тут же вежливо интересовались:

– А ежели со скидкой?

– Хороший товар в скидке не нуждается. Всего доброго. – холодно отвечала Катька. Это была её «домашняя заготовка», которую она придумала загодя, чтобы отбиваться от шибко умных землячков.