– Да не надо. Я все равно зарабатываю больше, чем ты.

Это правда, и Лифаню нечего было возразить. Но все же он почувствовал неудобство, оказавшись перед девушкой в долгу. Может быть, у него появится как-нибудь возможность заплатить за нее?

Последовавшая прогулка обернулась примерно такой же катастрофой, как и посиделки в кафе. Мало того что Лифаня потащили слоняться по парку, так Мадока еще ожидала, что он будет постоянно ее фотографировать. К счастью, Лифань от природы обладал неплохим видением кадра, и он быстро сориентировался, как делать фото, которые бы понравились Мадоке.

Попутно они зашли на рынок, где торговали авторскими изделиями. Мадока купила себе сделанный вручную кошелек, вышитый платочек и «бабл-ти». Девушка отмахивалась от каждой попытки Лифаня заплатить за нее. Мадока даже пригрозила ему, что если он еще раз попробует что-то такое провернуть, то «завирусится» в Сети. Лифаню пришлось смущенно запихивать кошелек обратно в карман брюк.

– Так ты мне скажешь, кто такая Сяоюнь?

– Ну как такие разговоры можно вести на улице? Мы же не слышим друг друга!

Было шесть часов вечера, и небо уже потемнело. После шопинга Мадока настояла, чтобы они вместе поужинали. Они нашли итальянский ресторанчик у метро. Мадока заказала себе самое дорогое блюдо: спагетти с морепродуктами в сливочном соусе. Лифань ограничился обычной пастой с фрикадельками.

Мадока совсем не устала от болтовни, но вообще ничего не говорила про Сяоюнь.

– Нельзя говорить за едой! Заработаю себе заворот кишок! А если мне станет плохо – мои подписчики тебя быстро отыщут!

Лифань подумал, что инфлюенсеры – страшная сила.

Впрочем, из болтовни Мадоки за целый день Лифань все-таки понял в общих деталях, как складывается жизнь девушки. Возможно, в этой болтовне была некоторая польза? Мадока жила вместе с мамой и ее бойфрендом. Жили они не сказать чтобы роскошно, но вполне достойно, ни в чем себе не отказывали. К тому же Мадока как блогер зарабатывала приличные деньги на донатах и активностях, с лихвой покрывая личные расходы и не чувствуя нужды обращаться за помощью к родным. С ее слов, быть инфлюенсером – далеко не самое простое занятие. Мадоке приходилось вечно следить за тем, что она говорит и делает, и постоянно думать о том, как снискать расположение аудитории и чем новеньким порадовать подписчиков.

При этом Лифаню она умудрилась заговорить зубы и совсем не замечала, что он весь как на иголках.

Ужин закончился. Было уже больше семи часов. В этот раз Лифань настоял, чтобы каждый платил за себя. Мадока была не против. Они пошли к метро. К концу подходило и это странное свидание.

– Классно провели день. Спасибо, что встретился со мной.

Лифань сначала не отозвался. Он уже оставил всякие надежды узнать хоть что-то о Сяоюнь.

– Рад, что ты довольна.

Мадока таинственно улыбнулась. То, чего Лифань так ждал услышать, она припасла на самый конец.

– У тебя когда-нибудь бывало такое: просыпаешься однажды и вдруг ощущаешь, будто бы оказался не в своем мире?

Вопрос был слишком абстрактным, и Лифань не сразу понял, как ему стоит реагировать на него.

– А вот со мной такое было. Я с самого момента аварии в школе чувствую, что нахожусь не в своем мире. У мамы появился ухажер. Да и она сама совсем другая стала, раньше только вкалывала на работе, а сейчас домохозяйка и живет себе припеваючи. Все не так, как было до аварии… Мне кажется, что мы с моим «я» из параллельного мира поменялись местами. Так вот, эта вторая «я» – и есть твоя Сяоюнь. Вот так!