Питомник школы темных называли еще личным бестиарием лорда Льена. Οн заботился о созданиях, попавших в этот мир из Бездны, пытался создать для них привычную среду обитания. Нашу группу уже сводили на экскурсию, а потом начали привлекать местных страшилищ к тренировкам перерожденных.

   Страшилища.

   Толин Ревейн выразился менее корректно и обзывал их уродами. Лично я не видела ничего жуткого или отвратительного ни в ледяном харзе, походившем на нескладную, обломанную со всех сторон глыбу льда, ни в похожем на огромный парящий шар змееглазе, ни в самовоспломеняющемся гроуле. Просто эти создания были… иными. Они отличались от привычных нам существ формой, количеством глаз, лап и даже голов. И по большей части были не приспособлены к жизни за пределами школы темных.

   Так гроул, выглядевший как огромная лохматая псина,только за время нашей тренировки сгорал трижды. Действо сопровождалось жутким завыванием и в первый раз довело всех эльфиек до коллективной истерики. Возрождался гроул под радостные визги девчонок и уважительные аплодисменты парней. И так ему это дело понравилось, что гроул поднапрягся и воспламенился еще дважды. За что и был наказан смотрителями питомникa. Следующая прогулка на арену и тренировка ему светила не скоро.

   А вот агара быстро смекнула что к чему. Хочешь гулять – веди себя прилично. Вот и выполняла все приказы. Она лежала под мостом и шипела на тех, кто не мог удержать свою Тьму или слишком активно ее использовал. Поначалу агара реагировала живее, но сейчас было заметно, что ее все достало.

   – Потерпи немного, он скоро придет, – шепнула я, свесившись через перила. - Я тоже скучаю.

   Признание, такое внезапное, отозвалось трепетом в сердце, а потом оно ушло в пятки от ужаса. Потому что агара внезапно удлинила хвост и ударила им по защитному барьеру. Мост от этого начал раскачиваться. Я изо всех сил вцепилась в веревочные перила. Защитная магия не давала монстрам из питомника наброситься на находящихся наверху, но она не могла уберечь от падения.

   – Мелкий, назад! – Толин Ревейн ступил на мост.

   Внизу к агаре уже бежал смотритель с ловчей сетью. При виде нее агара зашипела, острые шипы хвоста ударили по каменной плите, оставив в той глубокие борозды.

   – Не нужно! Вы же ее пугаете!

   – Αрден, в задницу твои советы! Шевели корявками!

   Я повернулась к Толину, но в этот момент агара подняла морду и зашипела. Она просила меня остаться. Когда я уселась на деревянный настил,то пожалела, что не умею создавать аркан звукоизоляции. Толин Ревейн ругался так, что горели уши.

   И пылали не толькo они.

   В моей груди на месте внутреннего истoчника ощущалось непонятное жжение. Хотелось потереть саднящую кожу, но я чувствовала, это не поможет. Нам говорили, что Тьма темных пробуждается пo-разному, а ощущения и последствия невозможно спрогнозировать. Моя Тьма начала жечь и чесаться. Не самое неприятное проявление, все же получше, чем черные маслянистые лужи.

   Сеанс самоизучения прервался странным шаркающим звуком. Нечто скреблось когтями снизу. Я уперлась ладонями в деревянный настил и, свесившись вниз, увидела желто-черные глазки агары. Она пoдползла ко мне так близко, что при желании могла оттяпать мне нос.

   – Привет. Ты же меня не обидишь? - робко поинтересовалась я, стараясь не думать об адептке из моего видения и ее отсеченной голове.

   Агара ничего не ответила, она не умела говорить, зато я уловила, как моего сознания коснулось что-то теплое и ласковое,и от этого прикосновения перестало жечь в груди. Агара благодарила меня за участие,использовав свою Тьму. Это были всего лишь жалкие крохи силы,их нельзя было использовать для атаки или защиты, но я поняла, что в Бездне не всякая Тьма являлась магическим даром. Это была неотъемлемая часть всех живых существ, необходимая им как воздух или кровь.

***

Следующий приступ подкрался ближе к вечеру, когда я и ребята из особой группы лорда Льена отрабатывали материализацию. Заниматься этим было безопаснее на открытом воздухе. Пока бывшие стражи Ильноора пытались воплотить нечто, похожее на оружие, я и Кассель бились над созданием сосудов. Чем занимался Нэйрэль, оставалось загадкой. После возвращения из пустыни принц замкнулся и почти ни с кем не разговаривал. Я обязательно забила бы тревогу, если бы не видела, что он стал мягче: больше ни к кому не придирался и не зудел, что темные собрали нас здесь, чтобы потом убить и поглотить нашу силу.

   Тьма подчинялась мне неохотно, во время материализации она сопротивлялась: извивалась жесткими жгутами или, наоборот, расползалась бесформенным нечто, не желая собираться в единый, цельный предмет. Я была старательна,терпелива, но это ни капли не помогало. Для обуздания Тьмы требовалось время. Эта сила была слишком свободолюбива, она не признавала правил и ограничений и постоянно желала большего…