Поезд прибыл на маленькую станцию.

– Это Мехув? – тихо спросила Реня свою провожатую, нееврейку.

– Еще нет. Но уже скоро, скоро.

И вот оно, это «скоро».

– Мехув?

– Да, но мы не можем здесь сойти.

– Что? Почему? – Реня похолодела.

– Это слишком затруднит ваш путь, – прошептала провожатая. Реня хотела было запротестовать, но женщина добавила: – У меня нет времени вас сопровождать.

Реня умоляла. Она не желала принимать отказ.

– Обещаю, – сказала провожатая, чтобы успокоить ее, – как только доставлю вас в Бендзин, я вернусь в Мехув, заберу ваших родителей и брата и привезу их к вам в Бендзин.

– Нет! – твердо заявила Реня. – Я должна увидеть их сейчас.

– Послушайте, – сказала провожатая, наклонившись к ней, – Сара предупредила, что вы ни за что не должны сходить в Мехуве. Я не могу вас туда повести.

Пока паровоз пыхтел мимо полей и лесов, мысли вихрем проносились в голове Рени. Времени на принятие решения было мало. Может, оставить тут свою провожатую, соскочить с поезда, задержаться здесь, а потом, позднее, постараться как-то перейти границу? Но Сара старше, умнее, лучше разбирается в ситуации. И, конечно, есть смысл в том, чтобы Реня пересекла границу быстро, проскочить наиболее опасный участок пути нужно без задержки.

Пока они выезжали из Мехува, Реня сидела на месте, как приклеенная, на душе лежала свинцовая тяжесть, голова была как в тумане.

Несколько дней она провела в доме своей провожатой в Ченстохове – ела, спала, тосковала, резко просыпалась от безумных мыслей. Уже несколько лет она не видела сестру – целую вечность. Как выглядит сейчас Сара? Узнают ли они друг друга? Сможет ли она перейти границу? Реня чувствовала себя странно уютно в этой части Польши, где была посторонней. Ее чужеродность здешним местам казалась преимуществом: никто не мог ее тут узнать. Здесь ее еврейство было похоронено еще глубже.

Переход границы прошел без эксцессов, и, оказавшись в Бендзине, Реня пошла по улицам, поднимавшимся к за́мку, мимо свидетельствовавших о довоенном великолепии[290] разноцветных декоративных фасадов с закругленными балконами в стиле ар-деко, искусно выполненными гаргульями и балюстрадами – к кибуцу «Свободы»! Оптимистично настроенная восемнадцатилетняя девушка взлетела по лестнице и распахнула дверь. Перед ней открылась прихожая, сверкающая в солнечном свете, и комната, в которой находились юноши и девушки, чисто одетые, сидевшие за столами и читавшие. Это выглядело совершенно нормально.

Но где Сара? Почему она не встречает сестру?

Из-за стола встал и представился ей молодой человек – Барух. Он, как и все тут, знал, кто она. Реня сделала глубокий вдох. Какое же удовольствие – быть самой собой.

Барух произвел на Реню впечатление доброго, инициативного и жизнерадостного человека. Он проводил ее на два лестничных пролета вверх, к спальням. В комнате было тихо и темно. Реня осторожно вошла и в следующий миг издала приглушенный стон.

На кровати лежала Сара. Сара!