– Эй, мне нравится эта футболка! Круто, что на ней изображено настоящее сердце.

– Ты говорил это в прошлом году, – сообщила я ему со слабой улыбкой, но это было бесполезно; я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Надеюсь, это слезы радости, – его улыбка немного поблекла, и он, как и прежде, нахмурился: – У тебя все хорошо?

– Да, – ответила я. – Ты наденешь эти рога для меня?

– Еще бы! – он засмеялся, и мы позировали с лосиными рогами, а затем обнялись.

– Поправляйся, милая, – крикнул он мне вслед.

К счастью, я узнала, что моя сестра звонила и писала Шине, после снимка с Джаредом. Она проклинала нас обеих, говорила, как я смею думать, что могу иметь свою собственную жизнь и бросить ее.

Когда я стояла в очереди за автографами, тяжесть всего этого навалилась на меня и старые раны вновь открылись. Мои мышцы болели сильнее, чем раньше, и я чувствовала себя больной. Может быть, я была эгоисткой, купив две фотографии с Джаредом (моя единственная настоящая покупка для себя за этот год). Может быть, я была ужасным человеком, потому что веселилась, пока моя семья мучилась. Может быть, желание жить своей жизнью неправильно после того, как я столько лет жила для других людей.

Когда подошла моя очередь, я поставила плюшевого Сэма и большую стопку конфет для Джареда.

Глаза Джареда расширились, и он удивился.

– Это для меня? – он не стал дожидаться моего ответа и начал есть кислые конфетки Sour Patch Kids.

– Мне очень жаль. Я буду из «тех» фанатов, – сообщила я ему дрожащим голосом. Я заметила, что выражение его лица стало любопытным и настороженным.

– В прошлом году в Бербанке я собиралась покончить с собой, – тихо сказала я, мои слезы были тяжелыми и постоянно лились по моим щекам. – Но я этого не сделала, потому что ты обещал, что все будет хорошо. Я стараюсь, я так стараюсь, и я просто хочу, чтобы ты это знал.

Я была так смущена, особенно когда мне удалось поднять глаза и увидеть испуг на его лице и лице его помощника. Я чувствовала себя ужасно, как будто переступила какую-то границу, и все, что я хотела тогда сделать, это спрятаться. Мне было все равно, получу я свой автограф или нет. Когда я отошла от стола, Джаред протянул через него обе руки, чтобы быстро схватить мои и нежно сжать их.

– Не смей извиняться, мать твою! – сказал он с удивительной суровостью.

– Эй, эй, – повторил он, пока я не смогла заставить себя снова посмотреть на него. – Тебе не за что извиняться. Мы семья, мы должны помогать друг другу, и я рад, что смог сделать это для тебя. Ты сильнее, чем думаешь, просто продолжай бороться и выше нос. Тебе нужно больше улыбаться, тебе идет улыбка, и не скрывай этого.

Он подписал ногу плюшевого Сэма, которого я принесла, и снова взял меня за руку.

– Я хочу увидеть тебя снова, хорошо? – сказал он, медленно кивнув.

– Я постараюсь, – это было все, что я могла пообещать.

К счастью, мне удалось посетить еще три конвенции. Шина должна была отправиться в июле на трехлетний контракт, поэтому она приобрела для нас билеты на конвенции в Сан-Франциско, Финиксе и Лас-Вегасе в 2015 году. Каждое воскресенье, когда Джаред был там, я надевала одну и ту же футболку «Я люблю Сэма» с анатомическим изображением сердца.