Я сделала жадный вдох, словно пытаясь избавиться от этого странного привкуса, комом вставшим у меня в горле.

– Было бы странно не учитывать наши статусы и положение в обществе. Супруга не должна быть обузой своему мужу. Жена – это не только тихая гавань, но и надежный тыл. Та, кто станет поддержкой, та, что будет разделять убеждения мужа, и непременно, стремиться к общему, счастливому будущему. Просто в вашем случае, это счастливое будущее нельзя отделить от народа, огромной страны. Эти вещи неделимы. Любящий человек не станет ставить перед выбором того, кого он любит, и уж тем более, действовать во вред, ставя свои желания и капризы превыше всего.

– Повтори, – Аллиан сделал шаг ко мне, всего один, и вот он буквально навис надо мной. – Повтори...

Я замерла, кажется, не моргая, глядя на то, как из глаз мужчины уходит тьма, а вместо нее будто расцветают солнечные цветы. Во всяком случае, мне именно так и показалось. Будто в зелени глаз тариана заиграло солнце. Красиво, завораживающее. И почему-то так захотелось коснуться щеки Аллиана, что я даже дернулась, но вовремя себя остановила.

– Что именно повторить? – сглотнув переспросила, уложив руки перед собой на колени. – Что я вам не подхожу? Что не смогу ради вас поступиться со своими желаниями?

Я горько усмехнулась.

– Что если вы заберете меня силой, то вас ждет борьба? Что вместо того, чтобы радеть за будущее своего народа, вы будете вынуждены сражаться со мной? Потому что я просто не могу вас принять в качестве своего мужа? Потому что я хочу совершенно другого?

Тариан молчал, а я... Я внезапно поняла, что по моим щекам текут слезы.

– Я ваша амария, по божественному велению, но по сердцу... Простите, это не любовь. Ни вы меня не любите, ни я вас. И мне жаль, вас, себя, потому что я не знаю, как быть в этой ситуации. Я всегда считала, что любовь между супругами похожа на отношения моих родителей...

Я прикрыла глаза, не став вытирать слезы. Они все еще лились из глаз. Явно не собираясь останавливаться. Я была искренней сейчас, можно сказать, полностью обнаженной перед тарианом, но услышит ли он меня, поймет ли?

– Мама никогда не пыталась изменить отца. Не могу сказать, что ее все устраивало в нем, имелись какие-то черты характера, привычки, которые, несомненно, приводили ее в ярость. Она любила вопреки всему. Не из-за чего-то, а потому что мой отец просто был. Я не знаю, как правильнее объяснить... Но даже когда их мнения расходились, даже когда случались ссоры, они никогда не длились долго, и родители все также с нежностью и уважением смотрели друг на друга. Шли по жизни рука об руку...

«И даже умерли вместе» - подумала я, но не сказала этого.

– А вы... Вы не тот, с кем бы я хотела идти по жизни. Мне не нравится в вас так много, что мысль о том, чтобы провести с вами всю жизнь, растить детей, приводит меня в отчаяние. Мы вымотаем друг друга, измотаем своими чувствами тех, кто будет рядом. Вы не сможете меня ненавидеть, связь с амарией не даст, и при этом, будете вынуждены постоянно ощущать мою ярость, бессилие и ненависть. Мне вас жаль, очень жаль, но...

– Но? – хрипло, едва слышно выдохнул тариан, причем так близко, словно его дыхание пощекотало мое лицо, что я распахнула веки.

И изумленно застыла, глядя на мужчину.

Он стоял передо мной на коленях. Близко, но при этом совершенно не касаясь.

Даже платье не задел...

– Я буду бороться, тариан. За свою свободу и свое счастье. Я не смирюсь. Я не хочу ненавидеть собственного ребёнка только потому, что он будет рожден в насилии.

Да, мне нравились поцелуи Аллиана. Я знала, что он сумеет разжечь огонь моего тела. Сможет доставить плотское удовольствие. Но при этом... Мою душу разорвут на куски.

У людей тоже есть много травок и зелий, которые разжигают в человеке страсть, желание, а после... Сколько таких девиц было, которые после развлечения аристократии бросались с моста вниз головой? Я знаю по меньшей мере о десяти...