– Так не будем терять время, – одеваясь, проговорил Игнатьев и вместе со старшим филером направился к двери. За ними поспешил и Померанцев.

На улице репортеру посчастливилось нанять извозчика. Его коляска следовала за той, в которой сидели полицейские.

Проехав всего один квартал, Игнатьев и его помощник оставили экипаж и вошли в подворотню доходного дома. Журналист уже догнал их и шагал рядом.

В пустом дворе кружил и метался ветер. За каретным сараем, у снеготаялки, спиной к проходу стояли два человека – это были тайные полицейские агенты. Заслышав шаги, они обернулись, и в этот момент Померанцев разглядел лежащее на снегу тело мальчика. Парнишка был еще жив, но это были его последние вздохи. У несчастного было перерезано горло, и прямо из шеи текла и булькала теплая, уже растопившая снег кровь. Он вдруг захрипел, повел головой и замер, уставившись на людей немигающим взглядом. В правой руке у мальца были зажаты три целковых, а из левого кулачка выглядывала записка. Игнатьев вынул ее, развернул и прочел вслух:

Он повернулся к подчиненным и со сталью в голосе спросил:

– Как вы могли это допустить?

– Сами понять не можем, – виновато пробубнил один из соглядатаев. – Хлопчик юркнул в сарай. И больше не выходил. Мы ждали, пока кто-нибудь появится. Потом из подъезда показался дворник. Он спросил, кто мы такие и что нам тут нужно. Мы представились, сказали, что ищем человека, и стали ждать. А он пошел проверить сарай. И почти сразу начал кричать, что мальца убили. Мы бросились туда. А тут такое дело… кровь… Мы все углы там обшарили. Но никого не нашли.

– А где сейчас этот дворник? – осведомился старший филер.

– За доктором понесся, сказал, что врач в соседнем доме живет. Да чего уж там, – махнул рукой полицейский, – поздно уже!

– Остолопы! Мать вашу! – не удержался Игнатьев. – Он такой же дворник, как я Николай Чудотворец! Это и был Супостат!

Не сговариваясь, оба филера бросились назад, под арку. Им навстречу двигался человек с тросточкой.

– А вот и господин Ардашев пожаловал, – вполголоса проговорил Игнатьев, указывая глазами на статского советника.

Кивнув присутствующим, Клим Пантелеевич приблизился к мальчику и, осмотрев труп, сказал с горечью:

– Вот и я не успел. На службе было много дел.

– А как вы нас нашли? – поинтересовался Померанцев.

– Ваш коллега, господин Синюхин, сказал, что был посланец от Супостата и все отправились за ним. Я посчитал, что он должен свернуть на Гороховую. Дойдя до арки, понял, что это самое подходящее место, которое мог выбрать маниак. Здесь легче всего затеряться. А тут смотрю, мне навстречу шагают двое знакомых соглядатаев. Ну, думаю, значит, не ошибся.

– Эти два ротозея умудрились упустить душегуба. Вон, поглядите на них! – Игнатьев кивнул на приближавшихся полицейских, которые уже возвращались. – Идут, остолопы! Не догадались, что убийца переоделся в дворника. – Он повернулся к старшему филеру и спросил: – А где настоящий дворник? Почему он до сих пор к нам не пожаловал?

– Разберемся, – ответил тот и зашагал к дворницкой. Но минуты через три вернулся и доложил: – Спит пьяный. На столе всего одна недопитая бутылка водки. Но для такого детины это сущий пустяк. Скорее всего, его опоили снотворным или подмешали кокаина.

– Я так и думал. Ипполит Савельевич, прошу вас остаться до прихода судебного следователя, врача и эксперта. – И, бросив недовольный взгляд на агентов, распорядился: – А вы, господа, – прямиком в сыскное, рапорта писать и ждать вызова к начальству. Эта смерть ляжет позорным пятном не только на вас лично, но и в первую очередь на меня как на руководителя операции. Дожились! Четвертое преступление за две недели! А ведь могли остановить эту смертельную карусель прямо сейчас. Но нет. Упустили ирода из-под самого носа. Все старания коту под хвост. Попробуй, сыщи его теперь!

– Надеюсь, господа, это было последнее злодеяние Супостата. Если все пойдет так, как я рассчитываю, то уже завтра, до захода солнца, я доставлю вам его живым и невредимым. А сейчас простите, мне надобно поторопиться и закончить кой-какие приготовления, – вымолвил Ардашев.