– Я по диагонали сплю. Даже не собирался выбирать.

– А как же я?

Он пожал плечами: посмотрим. Обернувшись к стене, я выключила бра.

– Ты совершенно необыкновенно сказала на днях: садись, калека.

Я рассмеялась:

– Если ты ожидаешь, что я скажу: ложись, калека, – то извиняй. Не в этот раз.

Он усмехнулся и перебрался за спину. Сжал коленями мои бедра. Я отстранилась от шершавого гипса. Услышав щелчок заколки, обернулась к нему.

– В кресле найдешь, – прошептал, целуя за ухом. – Сильно карябается?

– Нет.

– Что ты думала час назад? – он продолжал целовать шею и плечо. – Из-за каких мыслей тебе стало стыдно?

Единственной здоровой рукой Марк гладил левое плечо, живот. Когда теплая ладонь обхватила грудь, я выдохнула. До нее только маммолог дотрагивался. Но у того руки были жестче. И тогда мне было страшно.

– Что?

Он явно что-то спросил…

Чуть сдвинувшись, Марк заглянул мне в лицо. В глазах играло отражение экрана.

– Я спросил: достаточно ли ты напилась, чтобы отдаться Уроду?

Я отпрянула. Он не отнимал ладони от лица. Большой палец гладил щеку, подбородок, губы. Нажал на нижние зубы, провел, будто проверяя остроту. Я усмехнулась: острые. И напилась я достаточно.

Вынув палец изо рта, он обхватил голову, привлекая к себе. Я закрыла глаза:

– Марк…

Мы договорились.

Он замер на мгновение, поцеловал в щеку.