Я сделала шаг в сторону и пошла прочь. Когда-то давно я повторяла себе как заклинание: без жалости, без сожаления. Они – твоя солярка.

Теперь же в груди вибрировал кактус.

– Лида, подожди! – опомнившись, он побежал за мной. Я свернула за угол, повторяя почти вслух: солярка, солярка, солярка… Мне теперь не нужно. Не нужно.

– Не нужно! – обернулась я, выставляя ладони вперед.

Он замер. Я не смотрела на его лицо, только на руки. На удивленные ладони. На изумленные пальцы. На тонущие в непонимании ногти. Солярка. Последний, кого я не смогла от себя отшить.

Развернувшись, я быстро ушла.

– Что ты сделала с Лешкой? – спросила Анька, войдя в комнату.

Я подняла взгляд от лекций и пожала плечом и бровью.

– Он сам не свой. Вы, наконец, переспали? И тебе не понравилось? Что случилось?

– Мы не спали.

Анька подошла к тумбочкам. Скинув сумку, потянулась к коробке геркулеса «Экстра» на подоконнике.

– Твой фуршет на одну персону заканчивается.

– Знаю, – я подняла взгляд, наблюдая, как она трясет коробку.

– Так, что ты сделала?

Я смотрела на нарисованные зеленые яблоки на коробке и думала, стоит ли ей говорить?

– Вчера на дискотеке, – сказала я, – мы танцевали.

– Вы целовались, – догадалась Анька.

– Да.

– Ну, и сука же ты…

Я подняла взгляд с нарисованной на коробке пиалы на подругу. Кивнула задумчиво: знаю.