– А почему он запрещал?

– Чтобы не приставали с вопросами, – ответил с улыбкой Кузьма.

– А знаешь, Кузьма, вообще-то в этом он прав, твой папа. Язык мой – враг мой. Недаром же в народе так говорят. Так что, выходит, что он тебя от людской подлости оберегал.

Пока они разговаривали между собой, водитель Кузьмы аккуратно вытаскивал из багажника какие-то сумки и целлофановые пакеты и бесшумно перетаскивал их ближе к дому, стараясь при этом не потревожить беседующих между собой людей. Наговорившись с Кузьмой, баба Наталья, заметила, наконец, водителя и, подойдя к нему, извинилась: «Не обижайся, пожалуйста, на меня, что тебя без внимания оставили».

– Па-жа-луй-сьта, – на ломаном русском языке и с вежливой улыбкой ответил ей водитель-китаец.

Войдя в дом и выложив подарки, Кузьма передал слова благодарности бабе Наталье от своих родителей, добавив, что они передали ей подарки и лекарства в надежде, что такая хорошая бабушка больше не будет болеть.

– Передай им огромное спасибо, родненький мой, – со слезами на глазах тихо промолвила старушка.

Разобравшись с гостинцами, Кузьма по привычке стал быстро накрывать на стол, как всегда делал когда-то, живя у неё, по ходу дела рассказывая ей, как он жил всё это время. Когда же всё было готово, все уселись за стол. После обеда, прошедшего в основном в молчании из-за уважения к не очень хорошо знающему русский язык водителю, парень всё по той же давней привычке собрался было заняться уборкой посуды со стола, но баба Наталья его остановила:

– Да оставь ты эту посуду – никуда она не денется. Ты лучше, родненький мой, сядь рядышком поближе ко мне и посиди со мной – дай хоть хорошенько на тебя вдоволь наглядеться, – ласково сказала она. – Знаешь, Кузьма, я тебя такого счастливого ещё никогда ведь не видела, поэтому дай налюбуюсь тобой.

Чтобы не мешать их разговору, водитель, извинившись, скромно вышел во двор и сел у дома на бревно, любуясь ландшафтом низины вдоль посадки. Оставшись со старушкой наедине, Кузьма присел рядом с ней на диван и по-сыновьи благодарно обнял её. Во время разговора Кузьма часто неожиданно замолкал на короткое время, не зная, какие подобрать слова, чтобы спросить совета по самому важному для него сейчас вопросу. Но баба Наталья, по взгляду Кузьмы чувствуя его смущение и нерешительность и каким-то шестым чувством угадывая, по какому поводу он переживает, сама плавно перевела разговор на тему, содержащую ответ на не дававший Кузьме в последнее время покоя вопрос:

– Ты, родненький мой, много об этом не думай. Делай так, как сердце тебе само велит. Только, смотри, никого из своих родителей не обижай, ведь они все по-настоящему тебе родные люди. Понимаю, конечно, есть у тебя дорогой тебе папа, который тебя выходил в тайге, но есть и по крови родной тебе папа, тоже дорогой тебе, несмотря на то, что долго не виделись и который страдал, потеряв тебя в один миг. Время само всё быстро расставит по своим местам. Поэтому мне кажется, что здесь один единственный вывод: вы должны быть все вместе, как одна семья. У тебя теперь, можно сказать, две Родины, и обе должны быть тебе одинаково дороги. А мама же твоя пусть теперь всегда будет рядом с тобой, и никогда не запрещай ей быть возле тебя. Радуйтесь тому, что вы теперь, наконец, вместе. Послушайся, будь добр, меня, Кузьма, и увидишь, как всё само собой скоро всё образуется и расставится по местам… И ещё одно: не мучайся слишком думами об этом. Всегда полной грудью живи и радуйся тому, что сейчас есть у тебя. Пока ты молод и родители здоровы – в тайге будете все вместе жить. А когда они совсем состарятся и здоровье будет уже не то, да и ты уже будешь не так молод, то там, конечно, будет уже тяжело жить. И вот тогда-то в город надо будет обязательно перебраться. А летом в тайгу будете ездить, как уже только на дачу, после города подлечивать природой тамошней свои нервы.

Помолчав некоторое время, она улыбнулась и продолжила:

– Ну, а если когда соскучишься по мне, то помни – мои двери для тебя всегда будут открыты.

– Бабушка, когда я буду недалеко, я всегда буду к тебе приезжать, – улыбнулся ей в ответ Кузьма. – Но и в тайге я тебя не буду никогда забывать, – пообещал парень.

– Вот с тобой вместе порешили мы твой вопрос – как быть. Да?.. А за подарки спасибо. Вероятно, они очень хорошие люди, твой папа и твоя мама.

– Да, очень хорошие! А ещё у меня есть очень хороший друг Киса. Он, конечно, не человек, а медведь, но я – его, а он – меня очень хорошо понимаем друг друга. И пусть он не может со мной по-человечески говорить, зато я умею с ним разговаривать на его медвежьем языке, – поделился своим самым сокровенным Кузьма и зарычал как медведь.

Вначале старушка испуганно опешила, но потом, внимательно посмотрев на улыбающегося парня, тоже начала смеяться. На звериный рёв в домик тут же вбежал водитель и стал растерянно оглядываться по сторонам в поисках зверя. Но, заметив, что такие звуки издаются никем иным, кроме как Кузьмой, он, ненадолго замер, обескураженный таким необычным «талантом» парня , а после тоже вместе с ними от души расхохотался.

Погостив у бабы Натальи ещё некоторое время и тепло попрощавшись, Кузьма и водитель покинули её гостеприимный дом, пообещав при любой первой же возможности навестить её.