— Если б не верила — не пришла. Но все равно не хамничай раньше времени.

В этот вечер Кешка с Валькой здорово устали. И, проводив Торшиху домой, полудурок, вернувшись, словно провалился в сон. А на следующий день, придя в мехпарк, отпросился у Абаева, назвал причину. Тот отпустил, забыв поздравить.

Кешку с Валькой расписали в этот же день. И вечером, созвав ближних соседей, отгуляла в доме недолгая свадьба.

Валька сидела за столом кружевным стогом. Она не смущалась, ела вдоволь, чувствовала себя хозяйкой дома. И время от времени щупала в складках платья хрустящую бумажку — свидетельство о браке.

Теперь она уже не девка-перестарок, а жена. Законная… И Торшиха, глянув на председателя колхоза, не без умысла приглашенного на свадьбу, говорила:

— Нам бы теперь корову в дом. Ведь семья немалая. Все колхозники. А без коровы… Помогли бы….

— Завтра правление соберется, там и решим, — заторопился председатель из-за стола, боясь, как бы секретарша во вкус не вошла со своими просьбами.

На следующий день Кешку после работы позвали в правление колхоза:

— Решили помочь вашей семье и выделить из колхозного стада корову-первотелку. Можете пойти и выбрать любую, предложил председатель.

Кешка хотел выскочить из кабинета, обрадовать жену Но председатель остановил, придержал его:

— Тебя сегодня искали, — сказал, глядя в глаза полудурка.

— Кто? — изумился тот.

— Чекисты…

Кешка сразу сник. По спине ознобные мурашки поползли.

— Что им надо? Чего хотели? — еле провернул слова пересохшим языком.

— Наверное, про Ананьева станут спрашивать. Ты ж вместе с ним работал. Смотри, не нахомутай лишнего.

Не наляпай с дури глупостей. Таких работяг, как Виктор, больше нет. Может, выпустят его. Вот тебе адрес оставили. Просили завтра утром быть у них. К десяти чтоб успел. На молоковозе поедешь. В восемь утра. Не опоздаешь. Назад с почтовой машиной вернешься. Ко мне зайди. Расскажешь, зачем чекисты вызывали тебя.

Кешка вмиг забыл о первотелке, дрожал осиновым листом.

Он не сразу сообразил, что Валька, его жена, тормошит его, говорит о чем-то.

— Корова? Какая корова? Да получай ты ее! — сунул накладную в руки и, шатаясь, вышел во двор.