Тут Уорвик смолк, давая мне возможность осознать суть произнесенного. Я уяснила, но не прониклась: в конце концов, некроманты в какой-то мере все чокнутые. Для них это как раз норма.
Поняв, что пронять меня не удалось, парень продолжил, добавив в тон побольше мрачности.
— Он пару лет назад пил не просыхая, у нас это весь факультет знал. Все предметы кроме профильных в глубоком завале, посещаемости едва ли не нулевая. Вечно то пьяный, то в крови… — уже почти шепотом продолжал Джон. — Практикумы в мертвецкой он никогда не пропускал. Преподаватели даже начали поговаривать, что если так пойдет, он начнет людей кромсать просто ради удовольствия. Вроде как уже приказ об отчислении в деканате был готов, а потом внезапно приказ испарился, как не было, а сам Мёрк завязал с пьянством. Правда, трупы резать продолжил с прежней увлеченностью, да и общительней не стал.
Да уж, история, прямо скажем, внушала… Много чего внушала, но уж точно не симпатию к мрачному нелюдимому пятикурснику.
— А его точно собирались отчислять? — уточнила я не без подозрений. — Или это только слухи?
Джон снисходительно хмыкнул, подразумевая «ну что с тебя взять?».
— Совершенно точно. Об этом рассказывала секретарь, которая приказ об отчислении готовила. Декан его даже подписал. Вот только в ход бумажку почему-то не пустили.
Было о чем подумать…
Если административное колесо уже раскрутилось, остановить его так просто мало кому удастся. Как староста, я кое-что понимала в том, как мелют жернова университетской бюрократии, и отлично представляла, что именно происходит в таких случаях и не обольщалась — если пишется приказ об отчислении, в ход его пускают.
— А не мог сам ваш декан передумать отчислять Мёрка? — спросила я, подумав, что, возможно, правильным окажется самый простой ответ. Глава факультета некромантии мог посчитать, что избавляться от перспективного, пусть и оступившегося студента нерационально, и обернуть процесс вспять.
— Декан? Передумать? — хохотнул Джон, как будто я выдала какую-то несуразность. — Да он и мысли не допускает, что можно хоть в чем-то пойти на попятный. Нет, старый Смитсон спал и видел как бы избавиться от такой занозы в заднице как Дуэйн Мёрк. Картинка мало того, что паршиво учился и создавал проблемы, он же еще никаким образом не вписывается в образ нашего факультета.
О да, эта знаменитая атмосфера мастеров смерти: налет великосветскости, хорошая репутация, приверженность традициям — и тут парень в татуировках с ног до головы, да еще и с кольцом в ноздре, чтобы добить тех, кого не проняли рисунки на коже.
— Но если отставить Мёрка — это не решение декана… — задумчиво протянула я и не стала заканчивать свою мысль.
Потому что заставить декана Смитсона передумать мог только кто-то очень влиятельный. Первым, кто приходил на ум, был сам ректор Киран Бхатия, у него-то точно хватило бы власти оставить в университете проблемного студента единственно своим полновластным решением. Другое дело, что профессору Бхатии и в голову не пришло бы ничего подобного, ведь этот человек всячески порицал порок, особенно тот, что принимал настолько уродливые формы как алкоголизм.
Господи ты боже мой, как вообще можно спиться в двадцать-то с небольшим лет?!
Значит, кто-то действовал через голову ректора. Возможно, в министерстве образования подсуетились?
— А Мёрк — он из богатой семьи? — спросила я у Джона. Взятки, в конце концов, подчас решают многие затруднения.
Тут Уорвик вообще начал ржать в голос как полковая лошадь.
— Ни богатая, ни семья вообще не про него, — успокоившись ответил мой парень. — Он стипендиат, причем по необходимости, да и семьи у него точно нет.
Я недоуменно нахмурилась. Все, поведанное Джоном не укладывалось в стройную схему. Кому понадобилось вступаться за бедного сироту? И, главное, чем именно пришлось расплачиваться за такое неслыханное благодеяние?