— Отстаньте вы уже от парня, миссис Бхатия, — в итоге обратилась к начальнице столичной полиции детектив Хартвик. — Любому очевидно, что дело вовсе не в нем.
Она, вероятно, считала своим первейшим долгом встать на защиту соотечественника. Хотя, судя по действиям Лестеров, Тайлеру не угрожало ничего кроме собственного идиотизма.
— Как замечательно вы строите теории, — тонко улыбнулась аристократка, весело сверкнув глазами. — Это особенно мило, учитывая очевидный недостаток информации. А вот Уильям утверждает, что мальчик пытался тайком прорваться в кабинет Дина. Наверное, он хотел оставить на столе декана шоколад в подарок.
Не сказать, чтобы рассказ о данном проступке Кая как-то особенно сильно смутил Блэр Хартвик, но все-таки заявление миссис Бхатия заставило иностранную полицейскую на пару минут примолкнуть, чтобы придумать новую стратегию ведения переговоров.
— Студенческие шутки всегда были и всегда будут, — чуть менее уверенно, чем до того, произнесла в итоге брюнетка. — Ничего особенного криминального в действиях Кая я все еще не вижу, мэм. Тем более, ни декан Бхатия, ни профессор Бхатия никаких обвинений не выдвигали. Почему, кстати?
Две противницы стояли друг против друга словно на театральной сцене и обменивались насмешливыми взглядами. Каждая считала, что победила именно она. И супруга нашего ректора, и иностранка испытывали от противостояния исключительно бездну удовольствия, и были в полном восторге друг от друга.
— Потому что Дин — добрый человек, он дал возможность мальчику раскаяться и не стал доставлять ему неприятности. Вот и все. Порой мой племянник даже чересчур добр и это приносит ему одни лишь неприятности.
Блэр Хартвик издевательски ухмыльнулась и склонила голову на бок, вперившись в миссис Бхатия испытующим взглядом. Мне бы стало не по себе, если бы кому-то взбрело в голову так на меня пялиться, однако начальница столичной полиции держалась как кремень и морального давления словно и не заметила.
— Думаю, миссис Ласлоу оспорила бы ваши слова относительно доброты профессора Лестера. Если бы выжила. Хотя для некромантов смерть — это же просто несущественное затруднение. Может, вылететь и пообщаться с профессором Эльзой Ласлоу по душам?
Сердце как-то странно ёкнуло, и я начала подозревать, что лучше бы этого вообще не слышать. Или наоборот… Но только бы дали до конца дослушать!
— А… — протянула миссис Бхатия. — Если бы я взялась говорить с покойной Эльзой Ласлоу, я бы не преминула пообщаться и с вашим приятелем. Пока живым. Кажется, его зовут Лиам Крайтон? Что-то мне подсказывает, что без него десять лет назад не обошлось.
Вот теперь между женщинами проскочила искра напряжения.
— Хватит уже игр. Я хочу осмотреть тело жертвы, миссис Бхатия.
Голос иностранки буквально звенел.
Я старательно вжималась в спинку стула, на котором сидела, и старалась не отсвечивать, чтобы слишком рано не выгнали. Эти две полицейские леди очевидно обсуждали нечто чрезвычайно важное, и не хотелось упустить ни единого слова.
— У вас нет полномочий, детектив Хартвик, — мягко напомнила жена ректора. — Это Вессекс, если вы не забыли. Тут нет вашей власти ни над чем.
Блэр Хартвик кивнула и мрачно улыбнулась.
— Полномочий — нет. А вот подозрения — есть, — произнесла она многозначительно. — Если вам нечего скрывать, вы покажете мне тело, миссис Бхатия. Не так ли? Я хочу увидеть раны, и если труп от меня станут прятать, это ведь тоже будет ответом, верно?
Вот теперь иностранке удалось пробить броню сарказма, в которую была облечена Дафна Бхатия. Начальница столичной полиции буквально посинела от шока и судорожно втягивала ртом воздух. Удивительное зрелище продлилось недолго, все-таки самообладание у миссис Бхатия было поистине королевским.
— Мисс Уорд, вы свободны, — бросила она мне, и повернулась к довольно усмехающейся Блэр Хартвик, которая кокетливо накручивала на палец длинный черный локон. Приезжая победила и упивалась своим триумфом.