Поэтому слова Ворона о скором привале вселили в меня надежду, немного прибавив сил для этого сражения между мной и проклятым седлом.
— Вон там, — выдохнул мне на ухо пустынник и слегка вытянул руку вперед. — У того большого камня мы свернем в лес.
— Почему там? — спросила, лишь бы что-то говорить.
Разговоры отвлекали от кошмара, творившегося у меня в пояснице, и позволяли времени течь быстрее, приближая к долгожданному отдыху все сильнее.
Мимо, пришпорив лошадь, промчался Тайпан, поднимая в воздух клубы высохшей пыли.
— Куда это он?
— На разведку. От тракта в лес уходит узкая дорожка — к старому охотничьему домику. Там уже много лет никто не появлялся, поэтому мы сможем спокойно отдохнуть и дать лошадям пощипать траву, не страшась, что они сбегут.
— Вы уже были здесь?
— Мы были почти везде, — голос дрогнул в улыбке. — Лейгуа-эрде — большая и красивая земля, полная жизни. Даже в самых дальних уголках найдется чему привлечь глаз.
— А я вот нигде не была, кроме столицы, которую почти не помню, да Дей-рита, в котором взрослела.
Фраза получилась с печальным оттенком, и я наконец призналась себе, что едва держусь, чтобы не попросить пощады и не слезть с коня. Даже то, что я практически лежала на груди Ворона, уже не спасало от ноющих спазмов, стоило едва покачнуться, чего верхом было просто не избежать.
— А где бы хотела побывать?
— Не знаю. Возможно… я бы съездила Айэне-рат. Говорят, у них в краю цветущих апельсиновых деревьев завораживающие водопады — в горах они сбегают с такой высоты, которую и представить страшно. Когда я была маленькой, всегда мечтала там побывать. Мама рассказывала, что ее семья из Нисса-рата, это совсем недалеко от долины. Маленькой она часто там бывала.
— Нисса-рата? — переспросил Ворон, и его голос вновь его выдал, став крайне заинтересованным.
— Да, а что?
— Твоя мать случаем не из семьи Глан? Пепельноволосая Глан?
— Да, а ты не знал? — я даже обернулась, удивленно уставившись на пустынника. — Мою мать звали Лорель Обри Глан, она была внучкой Форода Белого, которого обвинили в предательстве другого моего прадеда. Но эта история как-то разрешилась, и старшие решили поженить своих наследников в знак примирения. Сперва такая идея вызвала шквал возмущений, но отец влюбился в мать, а она ответила ему взаимностью, руша стереотипы людей о кровной мести. Со временем все даже забыли об этом, пока…
— Ее не изгнали, как иноверку. Я понял. А почему ты не поехала к своим родственникам в Нисса-рат? Семья Глан и поныне там, думаю, они бы с радостью тебя приняли.
— Ошибаешься, — расстроенно протянула я. — Когда маму изгнали, мой дед вспылил и приказал ей не возвращаться, пока она не найдет способ примириться с мужем. Меня это тоже касалось: опальная принцесса позорила благородный род.
Ворон задумчиво помолчал, дав мне время вновь вспомнить о клюющем в поясницу ж