– Не сейчас. – Джадд не боялся ни Джорджа, ни Эмери, ни даже Оливера. Никто не мог бы заменить его в "Плам Гранит", и они это понимали. – Не раньше, чем мы используем все преимущества договора.

Эмери вытащил из кармана большой носовой платок и стал протирать им линзы своего пенсне.

– Она принесет несчастье. В этот раз ты всех нас подставил, Олли.

– Никого я не подставлял.

– Ты продал ей половину компании, – взвизгнул Джордж.

– Я ничего не продавал, – огрызнулся Оливер. – Она вложила деньги в компанию, потому что ты не давал мне больше ни цента.

– Не моя вина, что Федеральная комиссия стала трясти все банки.

– А кто виноват в том, что ты раздавал дутые займы?

– А кто виноват в том, что ты развалил свое дело? Кто виноват, что ты исчерпал уже все свои кредиты?

– Ты это называешь кредитами?!

– А кто называет их дутыми займами?!

– Подожди немного, я расплачусь с тобой до единого цента.

– Что бы я хотел узнать, – сказал Эмери, пряча носовой платок в карман, – так это зачем взбалмошной девчонке валять дурака у нас в городе?

– Богатым всегда скучно, – глухо проворчал Оливер. – Не знают, что и придумать, чтобы занять себя.

Джордж снова сжал губы и устремил свой взгляд на сквер:

– Я пока думаю только об одном, так же как и любой мужчина в городе, который видит ее в этом платье. Нужно сказать ей, чтобы она подыскала себе что-нибудь закрывающее коленки.

Захваченное врасплох воображение Джадда начало уноситься к туманным горизонтам. Воображение часто уносило его туда, преимущественно по ночам, и тогда его разгоряченное тело отказывалось забыться в тревожном сне. В такие минуты Челси Кейн представлялась ему обнаженной. Собрав всю свою волю, Джадд титаническим усилием представил ее сейчас одетой.

– Пригласи ее на ужин, – пробурчал Оливер из кресла.

– Вот сам и пригласи ее, – парировал Джордж. – Она ведь к тебе приехала – тебе с ней и любезничать. – Повернув голову в сторону Эмери, он криво усмехнулся: – Подождем, пока Маргарет ее не увидит.

– Оставьте Маргарет в покое, – повысил голос Оливер.