– Я беспокоюсь за тебя.
Челси постаралась улыбнуться.
– Мы ведь по-прежнему друзья, да?
Она опять кивнула.
– И деловые партнеры, – добавил он. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Челс. Всю вину перед родителями я возьму на себя. Они любили тебя и всегда будут любить.
Челси почувствовала пустоту внутри себя, такую внезапную и безысходную, что постаралась крепче сжать свои руки.
– Я… Мне нужно домой, – сказала она. Оттолкнувшись от стены, она направилась к лифту.
– Увидимся утром? – нервно спросил Карл. Челси, не оглядываясь, кивнула и махнула рукой. Она ощущала себя разбитой и смертельно уставшей. Она хотела только добраться до дома и лечь спать.
На следующий день Челси проснулась только в десять утра. Не торопясь выпив на кухне свои обычные две чашки кофе, она решила, что бросит эту привычку. Она приняла душ, оделась и отправилась в офис Боба Махони. В полдень она подписала все необходимые бумаги и стала партнером в компании "Плам Гранит". К часу дня она уже была в своем кабинете в офисе "Харпер, Кейн и Ку", обзванивая клиентов и приводя в порядок бумаги и мысли.
В пять вечера она вернулась домой с двумя переполненными документацией портфелями, тремя набитыми до отказа папками для бумаг и целой кипой банковских счетов. В шесть часов утра Челси сидела в своей машине, направляясь на север, в Норвич Нотч.
ГЛАВА VII
Донна Фарр стояла у витрины магазина и раскладывала соломенные шляпки. Мэтью куда-то вышел, и она могла спокойно наблюдать, как из припаркованного у дальней стороны сквера новенького зеленого «ягуара» минуту назад вышла Челси Кейн.
Донна не могла ошибиться. Прошло почти три месяца с тех пор, когда она видела ее в последний раз. В тот дождливый мартовский день ее лицо хорошо запомнилось Донне. В нем было что-то особенное, она и сейчас почувствовала это. На Челси было элегантное желтое платье, которое очень шло к ее стройной фигуре и гармонировало по цвету с ее волосами. На солнце они выглядели не каштановыми, а скорее рыжими с оттенком красного дерева.
Да, Челси была красивой женщиной, но красивые люди и раньше приезжали в Норвич Нотч, и в самом городе тоже можно было встретить красивых людей. Челси же была не просто красивой, но обаятельной и даже изысканной женщиной, с прирожденным чувством собственного достоинства.
Челси была еще и богатой женщиной. Донна могла догадаться об этом в марте по ее одежде, но когда Челси вернулась в Норвич Нотч в мае со своим юристом, чтобы купить гранитную компанию, никаких сомнений у Донны не осталось.
Она знала со слов Оливера, что Челси предложила умопомрачительную сумму, но он отказался. "Плам Гранит" была его душой и сердцем, за это Донна, третья из четырех дочерей Оливера, знавшая, пожалуй, лучше всех характер своего отца, могла поручиться не раздумывая. Одним из самых ярких воспоминаний ее детства были воскресные прогулки в карьер всей семьей. У рабочих был выходной день, и никто не мешал им слушать пространные объяснения отца, перепрыгивая с ним с глыбы на глыбу. Он рассказывал о том, что было сделано за неделю, как нужно пользоваться инструментом, и начинал кричать, когда им становилось скучно.
Оливер относился к карьеру, как большинство людей относится к церкви, и, как настоящий священнослужитель, требовал от детей благоговения и послушания.
Оливер добился своего: из всех его дочерей только самая младшая, Дженни, ослушалась отца и сбежала из дома в конце 60-х с кантри-гитаристом по имени Рик. Позже они поженились, купили дом в Тенафлай в Нью-Джерси и обзавелись двумя детьми. Рик впоследствии стал преуспевающим дантистом, но Оливер так и не простил Дженни.
Другая сестра Донны, Джаннет, которая была на пять лет старше ее, вышла замуж за Никорри Пулмана – юриста, занимавшего видное положение в правительстве штата. Сьюзан, третья сестра Донны, была моложе ее на три года. Ее муж, Тревор Болл, происходил из старейшей семьи города.
Самым удачным из всех Оливер считал брак Донны с Мэтью Фарром. Он говорил, что их союз породнил две самые влиятельные семьи в городе, а по меркам Норвич Нотча Фарры действительно считались влиятельными людьми. Главным почтмейстером в городе был один из Фарров. В соответствии с традицией самый старый мужчина из рода Фарров назначался председателем городского собрания, а вся городская благотворительность поддерживалась усилиями женщин Фарров.