К первому июня договор с "Плам Гранит" лежал на столе у Боба Махони. Оливер Плам, озабоченный получением обещанных денег, уже подписал все бумаги. Оставалась только подпись Челси.

Она не торопилась, и причиной был не Карл или Кевин, а ее собственная неуверенность.

Челси была беременна, что и подтвердил ее врач. Внешне она пока никак не изменилась, но, когда она думала, что внутри у нее живет маленький ребеночек, ее голова шла кругом.

Она не знала, как ей быть с Карлом. И она не знала, как ей быть с Норвич Нотчем. Беременность не входила в ее планы.

Об аборте не могло быть и речи. Челси сама была приемным ребенком, и мысль о том, что она может оборвать еще не начавшуюся жизнь, приводила ее в ужас. Несмотря на все свои душевные терзания, она все яснее понимала, что хочет иметь ребенка. Еще недавно ей и в голову не пришла бы такая мысль. Более безвыходное положение и представить себе было трудно – теперь она отчетливо сознавала, что не любит Карла, – и все же она хотела ребенка. Он был плоть от ее плоти. Она хотела его.

– Если ты хочешь ребенка, какого дьявола ты тут разбегалась? – спросила Сидра, останавливаясь.

Челси тоже остановилась.

– Доктор мне разрешил. Правда. Я его спрашивала.

– Ты случайно ничего не перепутала? – скептически взглянула на нее Сидра.

– Я хочу этого ребенка и не собираюсь как-нибудь навредить ему. Но мне нужно бегать, я заряжаюсь энергией на целый день.

Челси кивнула в сторону дороги и побежала вперед. Через квартал Сидра восстановила дыхание и мечтательно произнесла:

– Ребеночек, вот так так.

Челси понимала Сидру. Все эти годы, когда у ее друзей росли дети, она была для них деловой женщиной, «тетенькой», которая приносила подарки, учила рисовать, щекотала животики, а потом уходила. Челси не могла представить себя с малышом на руках.

– Трудно поверить, да?

– Очень.

– Но я смогу. Я смогу воспитать его. У меня хватит средств, и работа этому не помеха.

– А гранитная компания и все остальное?