– Он в плохом настроении! – быстро ответила она. Руки мальчика замелькали в воздухе, и из жестов сложились фразы:

– Ты столько времени провела у плиты и приготовила чудесный обед! А он ничего не попробовал и не дал поесть нам с тобой! Если ему не нравится то, что ты подала, мог бы пойти в ресторан или к «Крокеру». Ведь все равно позже он уйдет, чтобы напиться где-нибудь! Почему ты терпишь все это, мама?! Почему ты не уйдешь от него? Как ты можешь жить с ним под одной крышей?!

Разозленный этим диалогом жены и сына, Мэтью схватил со стола вилку и метнул ее в спину Донне. Донна почувствовала, как что-то острое кольнуло ее в шею. Она резко обернулась. Вилка упала на пол к ее ногам.

Джози метнулся к Мэтью, но Донне удалось ухватить его за талию и удержать на месте.

– Нет, Джози! Ради меня, не тронь его! Собери свои книжки и иди к Питу! Прошу тебя, оставь нас вдвоем!

Джози что было сил пытался высвободиться из ее рук, и это удалось бы ему, но его остановил молящий взгляд Донны. Она положила руки ему на плечи и ласково спросила:

– Ведь ты не хочешь, чтобы мне стало еще хуже, чем теперь?

– Я не оставлю тебя наедине с ним!

– Со мной все будет в порядке!

Джози бросил взгляд на отца.

– Я знаю, как ты с ней обращаешься! – воскликнул он. – Ты бьешь ее! Я это видел и слышал.

– Иди же, Джози! – молила Донна. Мальчик рос как на дрожжах. Сложением и ростом он уже почти не отличался от взрослого мужчины, но ведь ему было только тринадцать! Она прекрасно знала, какую бурю чувств должна была вызвать бессмысленная жестокость отца в ранимой душе подростка. Сама она в детстве старалась как можно быстрее забыть о подобных впечатлениях, думать о чем угодно другом, но только не о разладе между родителями и сестрами. Но разве такой судьбы она желала своему единственному сыну? Она так мечтала, что он будет расти в дружной семье, какой сама она была лишена. Она стольким готова была пожертвовать ради этого! Но кому нужны были ее жертвы? Несмотря на все ее усилия, мальчик страдал, живя бок о бок с таким отцом, как Мэтью.

– Джози, прошу тебя!

Мальчик, вздохнув, бросил последний гневный взгляд на отца и вышел в прихожую. Он накинул на плечи куртку, взял за лямки рюкзак с книгами, который оставил там, вернувшись домой из школы, и, бесшумно открыв входную дверь, выскользнул из дома.

Донна, взяв со стола поднос, опустилась на колени и принялась собирать на него остатки обеда, разбросанные по полу. Шея ее нестерпимо болела после укола вилкой, глаза застилали слезы. Она старалась подавить рыдания и ни о чем не думать.

Внезапно невдалеке от того места, где она сидела, согнувшись над подносом, на пол стала тонкой струйкой литься вода. Донна подняла глаза и увидела, что Мэтью, криво улыбаясь, опорожняет стоявший на столе кувшин. Вид его был настолько зловещ, что у Донны потемнело в глазах. Она не знала, что подумать, чего ждать от этого распоясавшегося мерзавца. Она чувствовала себя бесконечно, чудовищно униженной, в ней боролись страх перед Мэтью и неистовый, ослепляющий гнев.

Вскочив на ноги, она отошла в сторону, глядя расширенными от ужаса глазами на все увеличивавшуюся лужу на полу. Машинально вытирая руки о подол юбки, она дрожащим голосом спросила:

– Зачем ты это делаешь?

– Я это делаю, – неторопливо проговорил Мэтью, передразнивая ее мимику, – потому что ничего иного ты не заслуживаешь. Единственное, что ты умеешь – это мыть пол. Так вот и вымой его! – Внезапно выражение его лица изменилось, в блеклых голубых глазах загорелась ярость. – Как ты посмела просить мою мать позвать к нам на День Благодарения эту Челси Кейн?!

Так вот, оказывается, в чем было дело! Ей следовало давно обо всем догадаться! Как же она могла упустить это из виду? Люси передала ее просьбу Эмери, который не замедлил поделиться новостью с Оливером и Джорджем. А кто-то из них троих в свою очередь рассказал обо всем Мэтью. Но она не собиралась виниться в содеянном. Совсем наоборот!