Если от вопроса Рамзеса Сибил вздрогнула, то при звуке голоса Бектатен она неподвижно застыла на месте. Был ли это страх? Благоговейный трепет? Впрочем, если она честно ответит на этот вопрос, будет уже не важно, какое из этих чувств подтолкнуло ее к этому.

Бектатен сделала несколько шагов по каменному полу в ее сторону. Двигалась она медленно и осторожно, как будто, сознавая свое влияние на Сибил, не хотела пугать ее своим быстрым приближением.

– Мы знаем, что сейчас она с Алексом Савареллом. Что они хотят уехать из Лондона, из Йоркшира, а возможно, и вообще из Британии. Вам что-то известно об этом, Сибил? Можете вы с помощью вашего контакта с ней понять, где они находятся?

Они не рассказывали Сибил о разговоре Алекса и Джулии накануне, но, похоже, услышанное ее нисколько не удивило.

Придерживала ли Бектатен эту информацию до самого последнего момента умышленно? Как последний шанс удержать ее здесь.

Некоторое время Сибил просто молчала.

Потом подалась вперед и нежно поцеловала Джулию в щеку.

А затем, к удивлению Рамзеса, обошла Джулию и направилась к старейшей из всех бессмертных на земле. Голова ее была высоко поднята, на губах застыла натянутая приветливая улыбка – явные признаки того, что поступок этот потребовал от нее всей ее отваги. Она мало знала о Бектатен, а все, что знала, было окутано пеленой страха; для нее царица была молчаливой слушательницей ее рассказов и вдохновительницей фатального прыжка Сакноса в пропасть. Хранительницей неведомых тайн и смерти. Под воздействием всех этих смешанных чувств она, казалось, очень тщательно подбирала слова.

– Я испытываю к вам чувство бесконечной благодарности, и оно будет со мной всегда, – сказала Сибил. – Вам проще всего было оставить меня наедине с моим смятением. Пропустить мимо ушей мои жалостливые призывы освободить Клеопатру из лап ее похитителей. И вы очень легко могли бы держать от меня в секрете все, что находится в этом замке, и все, что происходило в нем. Но вы этого не сделали.

Вместо этого вы сделали гораздо больше, чем просто прояснили странную природу моего состояния. Эту необычную связь, или как там еще можно назвать это явление. Все вы… – оглянувшись, она по очереди обвела взглядом всех присутствующих, – все вы сделали для меня намного больше, чем я заслужила. Видите ли, в моей жизни бывали такие периоды, когда окружающие считали меня окончательно безумной. Эти мои сны, похожие на реальность, моя любовь к волшебным историям. Моя нетерпимость к повседневной монотонности будней. Та страсть, с которой я стремилась познавать что-то новое и неизведанное. В глазах моих близких это были ненормальные вещи, которые в лучшем случае нужно было просто вытерпеть – и это даже тогда, когда мое писательство начало приносить семье значительный доход.

Таким образом, меня всегда воспринимали так, что я чувствовала себя идущей не в ногу со всем миром. Но, познакомившись со всеми вами, после того как вы привезли меня сюда, после того как позаботились обо мне, выслушали меня, после того как каждый из вас раскрыл передо мной тайну своей природы, я перестала чувствовать себя белой вороной и уже не испытаю этого чувства никогда.

Я стала посвященной, мне открылась великая истина. Наши души, которые мы считаем неотъемлемой частью нашего тела, бессмертны. И они следуют каждая своей дорогой. Я обладаю душой, которая когда-то принадлежала другой женщине, и после моей смерти моя душа продолжит свое странствие. Большинство же людей живут и умирают, так и не познав этой замечательной истины. Но мне она открылась.

Бектатен кивнула и улыбнулась.

– И за это я благодарна вам, – закончила Сибил. – И буду благодарна всегда.

С этими словами Сибил протянула Бектатен руку. Рамзесу на мгновение показалось, что та может отвергнуть этот жест, что сочтет ниже своего достоинства пожимать руку смертной женщине. В каком-то смысле, она действительно не приняла его. Но, проигнорировав протянутую руку Сибил, царица вместо этого нежно взяла ее за плечи.

– В этом доме вам всегда будут рады, – сказала Бектатен. – Как и в любом другом месте, которое я буду называть домом на тот момент.

Немного наклонившись вперед, Бектатен поцеловала Сибил в лоб:

– Прощай, Сибил Паркер. Счастливого тебе пути, и оставайся такой же смелой, какой была до сих пор. Потому что те тайны, которые ждут тебя впереди, неизвестны даже мне.

Сибил часто заморгала, глотая подступившие слезы, а затем повернулась к Рамзесу.

Он поцеловал ее в щеку и передал в теплые объятия Джулии, после чего Сибил решительно развернулась и направилась к выходу.