44

Как только все началось, Джулия сразу поняла, что это будет, собственно, не столько допрос, сколько участливое интервьюирование. Эдит настояла, чтобы следователь проводил его прямо в ее больничной палате, а они все собрались вокруг ее кровати, точно родственники у постели умирающей, переживающие по поводу причитающейся им доли наследства. Вероятно, этим и объяснялась скованность детектива: он явно робел в присутствии графини.

Эдит была собранной и позаботилась о том, чтобы хорошо выглядеть – в соответствии с моментом; на ней был роскошный шелковый пеньюар, а зачесанные назад волосы образовывали на подушке нечто вроде эффектного обрамления вокруг ее бледного лица. Можно сказать, что выглядела она определенно по-ангельски, и Джулия с облегчением отметила, какой энергичной и оправившейся от потрясения казалась она спустя всего две ночи после происшествия.

Это был не суетливый госпиталь, а скорее старомодная деревенская больница, плохо приспособленная для лечения тяжелых пациентов. И это было очень кстати, подумала Джулия, поскольку никто из аристократов, заполнявших сейчас эти палаты, не жаловался на что-то более серьезное, чем состояние шока и стресс, вызванный потрясением.

И все же такое собрание сегодня казалось ей неуместным и даже дерзким. Но Эдит настояла на этом, и сейчас Джулии стало понятно, зачем она это сделала. Графиня ловила буквально каждое слово, произнесенное детективом, словно надеясь, что очередной его вопрос откроет ей какую-то важную информацию.

Как удачно, что ей все-таки удалось связаться с Алексом по телефону за день до этого!

Если бы он не рассказал ей столько всего о теории, выдвинутой детективами, они с Рамзесом не смогли бы так хорошо подготовиться. Теперь же Рамзес мог играть со следователем, управляя им, словно музыкальным инструментом. Он искренне соглашался с полицейским, что действительно имела место какая-то изощренная мистификация, что при этом использовались галлюциногены в сочетании с какими-то ловкими трюками и что все это было направлено на то, чтобы отвлечь всеобщее внимание от какого-то непонятного преступления, которое, впрочем, еще необходимо было выявить. А как еще иначе можно было бы объяснить тот подземный ход под храмом?

– А кем была та африканская женщина, о которой упомянули несколько гостей? – спросил детектив.

Эдит нахмурилась. При этом Алекс на это никак не отреагировал, что удивило Джулию. Он сидел на стуле в противоположном конце комнаты, сцепив перед собой руки в замок и неподвижным взглядом уставившись в какую-то точку чуть выше плеча Джулии. Он казался невозмутимо спокойным.

– Ах да, – ответил Рамзес, – это была моя приятельница, Абеба Бектул. Эта женщина благородного происхождения, родом из Эфиопии. Она проделала очень долгий путь только ради нашей помолвки.

– А что вас связывает с этой мисс Бектул?

– Она финансирует и оказывает всяческую поддержку нескольким раскопкам, которые я провожу на территории Эфиопии.

– Эфиопии? Я никогда не слышал, чтобы в Эфиопии когда-либо находили мумии.

– Африка – величественный и таинственный край, дорогой сэр. Край, полный эпохальных находок, большинство из которых еще только предстоит обнаружить.

– Ясно.

То, как резко детектив произнес это слово, предполагало, что он абсолютно не стремится познакомиться ближе с этой самой Африкой. Возможно, он вспомнил, какое сокрушительное поражение эфиопы нанесли итальянцам не так давно, и подумал, что они представляют угрозу и для Британской империи.