Москва требовала результатов. Москва подгоняла, настаивала и грозила. Оказалось, что Безроднов еще и партийный, так что давление от лидера партии и думской фракции добавляло накала в средствах массовой информации. Практически ежедневные совещания и отчеты с информированием следственной группы, какой московской генерал еще позвонил и что требовал, могли парализовать расследование в любой момент, но Токарев упорно отрабатывал каждую из имеющихся версий.

Версия первая, самая реалистичная: Безроднова ограбили налетчики, которые знали о его отъезде в Америку. Их цель — деньги наличные, деньги на счетах, драгоценности. Источники информации — Безроднов, Титов, Волков, три человека на заводе, которым рассказал об этом Волков и неизвестно сколько осведомленных со стороны самого Безроднова.

Отработка велась по следующим направлениям.

По агентурным связям в криминальной среде. Имеющиеся информаторы собирали все слухи и сплетни, так или иначе касающиеся этого убийства, в том числе информацию о появившихся в поле зрения больших деньгах. Одновременно оперативники разрабатывали тех чоповцев, которые работали в день убийства. Охранник, сидевший в парадном подъезде, имел на посту мониторы со всех камер и должен был увидеть преступников, но не увидел.

По скупщикам краденого. Жена Волкова назвала несколько дорогих и приметных ювелирных украшений жены Безродного, Екатерины Сергеевны Васильевой. Там были большие бриллианты, как современной работы, так и одно старинное кольцо, которое, может быть, и не было старинным, но имелась его фотография в деле. Жена Титова, Варвара, практически не общалась с Васильевой и ничего припомнить не смогла.

По внезапно разбогатевшим гражданам работали продавцы в автосалонах и продавцы недвижимости.

По соседям и их связям работал участковый.

Требовалось терпение, рано или поздно что-то должно было проявиться, тем более Токарев зарядил в криминальную среду дезинформацию о том, что убийцы взяли в доме номера счетов в Швейцарии, занесенные в некую дорогую записную книжку. На счетах якобы хранилось несколько миллионов евро на предъявителя. Если за убийством стояли авторитетные заказчики, они должны были спросить с исполнителей, пошел бы шум. Необходимо отметить, что Безроднов действительно имел записную книжку, обычную, ничем не примечательную, про которую сказал как-то Волкову: «В ней моя жизнь и смерть, как у Кощея в яйце и в игле». Что было в той книжке, Волков не видел, при обыске книжка не обнаружена.

Вторая версия, менее реалистичная и более трудоемкая: загадочный бизнес Безроднова в США. Ее предложил Волков на первом допросе. Некие лица в Америке убрали конкурента в многомиллиардном бизнесе, который еще не начал работать и не принес ни цента. Кстати, возможно бизнес планировался и не в Америке, а в Европе. Ничего определенного, одни слова. Тут ситуация выглядела просто безнадежной. Все новые контакты Безродного по этой теме находились в Москве и наработаны были в период его депутатства и после него. Допрашивать бывших и нынешних депутатов — дело практически нереальное. Поверхностные опросы тех, кто работал с ним в одном комитете, выявили огромное количество людей, с которыми Безроднов пытался «замутить бизнес». По разным оценкам — сотни людей. Одна из его бывших помощниц времен работы в Думе, Дарья Баталова, привела списки его встреч, планы звонков и расписания командировок. Перечень привел Токарева в ужас — сто пятьдесят человек за три месяца, к половине из которых даже близко подойти нельзя. Такой документ и к делу приобщать не решились, многие фамилии в связи с уголовным делом могли лишить погон и Токарева, и его начальника. Безроднов несколько раз летал в США и в Германию, как в составе делегаций, так и индивидуально, но с кем там встречался и что планировал, выяснить не удавалось. Тут Москва помогала, но без особого усердия. Дело осложнялось еще и тем, что после трагической гибели бывшего депутата выяснилась его фантастическая законотворческая активность, не нашедшая в свое время понимания в партии. Оказалось, что многие его инициативы сегодня крайне нужны стране. В этой связи, поскольку надвигались очередные выборы в Думу в декабре нынешнего года, его ужасная смерть интерпретировалась как попытка удара по партии, снижения ее рейтинга, подрыва авторитета. С высоких трибун и в разных интервью появились намеки на тех, кому может быть выгодна гибель одного из ценнейших членов партии. Полный бред и путаница. Ситуация накручивалась предположениями, сплетнями, обвинениями. Крайняя политизация всего, связанного с личностью погибшего депутата, невероятно затрудняла работу.

Третья версия, слабая и темная: кредиторы Безродного, ссудившие его деньгами на обе предвыборные кампании. Кто давал деньги, под какие обязательства, на каких условиях? Ни одного имени, только намеки на криминальное происхождение некоторых значительных сумм. Со слов того же Волкова, Безроднов все или почти все разногласия уладил. По крайней мере, он чувствовал себя нормально, был спокоен и весел на их последней встрече, что подтвердил и Титов. В то же время он прятался сам и прятал семью не просто так. Здравый смысл подсказывал, что живой он был кредиторам полезнее, чем мертвый, но кредиторы бывают разные, в том числе и нервные. Вызывала вопросы фигура Виктора Юрьевича Семигина, представителя московской торговой компании. И Волков, и Титов рассказали об обеспокоенности Безроднова личностью Семигина и высказанных подозрениях, однако проверка ничего криминального не выявила — начальник отдела безопасности торгового дома, бывший начальник оперчасти колонии, потом заместитель начальника колонии в Московской области. Личность мутная, но конкретных фактов связи с криминалом нет.

Четвертая версия, совсем нелепая, но требовавшая внимания. Завод резиновых и полимерных изделий принадлежит фирме ООО «БВРК», в которой девяносто пять процентов у Meinvent Rubber Production Bureau, а пять процентов — у ее генерального директора Титова Александра Михайловича. Разбирательства установили, что офшорная компания Meinvent Rubber Production Bureau, получающая авторские отчисления за использование патентов, принадлежит двум россиянам. До недавнего времени собственниками «Бюро» являлись Волков и Безроднов на равных долях, но совсем недавно Безроднов продал свои пятьдесят процентов Титову за один евро. Сделку закрыли совсем недавно, все произошло по общему согласию, о чем свидетельствовали протокол собрания акционеров, письменные поручения собственников международным юристам, выданные за два месяца до убийства, доверенности на проведение именно этой сделки. Теперь, когда собственность переоформлена, основным акционером неожиданно стал Титов, имеющий доли и в заводе, и в «Бюро», то есть ему убивать Безроднова очевидно незачем. Волков же, санкционировавший сделку, тем более не мог быть заинтересован в смерти Безроднова. Хотя кто их знает, поручиться нельзя. Версия получилась тупиковой, но отработать ее было необходимо.

Токарев чувствовал, что разгадка преступления не в Америке, а где-то рядом, но предчувствия к делу не пришьешь и наверх не доложишь. Эти предчувствия! Неожиданно судьба опять свела его с Титовым. Случайность? Токарев в случайности не верил, но и закономерности пока не видел. Конечно, Токарев предпочел бы больше не встречаться с Титовым никогда. Незачем ему болтаться по отделу, еще не утихла в нем обида, может возникнуть искушение с кем-то поговорить — например, с теми сержантами, которые приезжали тогда на Строителей. Но деваться некуда, необходимо все же допросить одного из ближайших к Безроднову людей в городе.