— Что тебя заставляет так думать?

Он пожал плечами.

— Может быть, я не так выразился. Мы не ладим.

— Могу спросить почему?

— У меня нет ответа на этот вопрос, Элли. И я не знаю, как все исправить.

— Поэтому я здесь.

Я оглянулась вокруг: меня окружали обои с геометрическим рисунком и блеск черной кухни.

— Ты и правда думаешь, что Джереми поможет тебе разобраться?

— Он в Чикаго. Разрешил мне пожить здесь, пока его нет.

Ну, пусть и небольшое, но облегчение. Я попыталась подумать, чтобы сказать такое мудрое и полезное.

— Эд, отношения меняются. Это абсолютно нормально, что чувства первой любви перестают быть такими же интенсивными спустя несколько лет. Но у тебя могут быть и другие поводы для радости. Дети, например. Я уверена, вы справитесь.

Эд всегда видел себя семьянином. Даже в те дни, когда он был окружен нескончаемым потоком подружек, ему нравилось думать, что это не его настоящая версия. Чего он на самом деле хотел, так это жить в доме полном детьми, собаками, книгами и любовью. Он думал об этом еще в детстве. И вот он здесь, готовый бросить все, потому что «отношения перестали быть такими, как в начале». Это выглядело нелогично.

— Даже самые крепкие отношения подвергаются проблемам, — не согласилась я. — Особенно под стрессом. Но, Эд, не рушь то, что на первый взгляд кажется неидеальным.

— Я знаю, Элли. Поэтому, не уверен, что делать.

— Ты все еще любишь ее, верно?

— Да. Нет. Не знаю.

Мое сердце сжалось, накрыла волна отчаяния, что я не смогла сказать и сделать что-то правильное.

— Если ты любишь, Эд, тебе надо удержать ее. Борись за нее. Возможно, ты шокировал бедную женщину, сказав, что уходишь от нее.

— Я сказал, что мне нужно время подумать, вот и все. Мне оно нужно.

Я подумала о Джереми, который вернется из Чикаго. У меня были отвратительные мысли по поводу его стратегии «помочь» Эду, вероятно заключающейся в том, чтобы потащить друга в бар.