Она гневно развернулась.

— Право? Не говори мне о правах! А какое право ты имела рыться в моих личных вещах?

— Я даже и не думала там рыться. Бабушка, не меняй тему. Кто этот парень?

Пегги буравила меня взглядом, сжав зубы.

— Никто!

— Очень даже кто!

— Нет, Элли! Послушай меня, девочка, ты сложила два и два, а получила пять.

— Тогда… Скажи правду!

В глазах женщины мелькнула паника.

— Правда проста: ничего тут нет. Поэтому, пожалуйста, забудь эти глупости. Перестань делать нелепые выводы, и, боже правый, хватит вопросов!

— Как… как я могу, бабушка?

— Можешь. Должна. Нет ничего общего с МакКортами, что бы ты ни увидела и ни прочитала. Твой отец — это твой отец! Джо. И никто больше!

— Но, это же очевидно! Они пара, мама и этот Стефано, — запротестовала я. — Влюбленная пара, бабушка.

— Конечно, они были влюблены! Просто смешно!

Немного помолчав, я решила не сдаваться.

— Дедушка видел конверт?

Грудь Пегги раздулась, глаза расширились.

— Не смей рассказывать ему и кому бы то ни было! Особенно Джо! Не ради меня! Ради него!

Я вжимаюсь в спинку стула, чувствуя, что задыхаюсь.

Когда бабушка вновь заговорила, ее голос звучал глухо и спокойно, что подействовало на меня гораздо сильнее.