– Вот же… И так с ним всегда! – возмутился Дракон, садясь на место.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – спешно прошептала Лилайна.

Она почти ничего не съела, но есть просто не могла после увиденного. Попрощавшись со всеми, Лилайна с трудом вырвалась от пирата, долго сокрушавшегося о том, как он сильно желал с ней познакомиться и побеседовать, а она хочет так рано оставить их.

– Простите, но я очень устала, – прошептала Лилайна, освобождая руку.

– Обещайте мне, что завтра вечером обязательно уделите мне время, – умоляюще просил пират, снова ловя ее руку.

– А моего внимания вы не хотите? – спросила Арика, подсев ближе к мужчине. – Я тоже могу быть хорошим собеседником.

– Непременно, моя изумрудная, – ответил ей Дракон, милейшим образом улыбаясь. – Но я очень хочу обсудить с Лилой пару наших с ее мужем тайн.

Он коротко коснулся носа девчушки.

– Я вообще-то все еще здесь, – напомнил Маро, вытирая жирные руки шелковой салфеткой. – И я тебе голову оторву, если ты будешь вести беседы с моей дочерью.

– Но почему!? – вскрикнула Арика.

– Обещайте, – шепотом попросил Дракон у Лилайны и, как только она кивнула, отпустил ее руку, вновь поворачиваясь к Арике. – Все потому, что я негодяй, дитя мое, и мне, как приличному пирату, положено совращать девочек вроде тебя. Но, дорогой мой Маро, твою дочь я могу испортить только грубой бранью.

Лилайна больше ничего не слышала. Она выбежала во двор через вторую дверь, оббежала сад, заглянула в сарай, но нигде не было ни Антракса, ни эштарки.

– Ты Ана не видела? – спросила она у дочери хозяина этого дома.

– Нет, но он велел постелить вам в одной комнате, это нормально? – с волнением спросила девушка.

– Да, мы женаты, но… а эштарку, приехавшую с обозом, ты тоже не видела?

– Во дворе с час назад у одного из обозов, – пожимая плечами, проговорила девушка и вдруг, словно о чем-то догадавшись, вздрогнула и сочувственно посмотрела на Лилайну, только ничего не сказала.

– Тогда просто отведи меня в комнату, я лягу спать, – прошептала она.

Ей так много раз напоминали, что в Эштаре мужчины всегда обладают множеством женщин, и статус жены не дает ей права быть единственной по законам родины ее мужа; но их брак был заключен в Рейне, и по законам Рейна он обязан быть верным.

«Ты – моя единственная», – говорил он часто, и сейчас она вспоминала именно эти слова, понимая, что это не ложь, но сердце все равно странно взволнованно сжималось.

* * *