В тот же вечер Камма, находясь в ванной, крикнула:
— Винни! Будь добра, прогуляй Бранцефлора!
И Винни тут же позвала маленького пуделя, откликавшегося на громкое имя Бранцефлор.
Не подозревая о том, что Смерть бродит в этот холодный январский вечер по улицам Хальдена, Винни вышла за порог — и с этого дня начался кошмар. Да, именно с нее все это началось, весь этот ужас.
Агнес бежала настолько быстро, насколько ей позволяли это короткие ноги, гонясь за разыгравшимся терьером и делая отчаянные и бесплодные попытки свистнуть собаке. На улицах Хальдена было темно и скользко, и к своему огорчению, Агнес увидела, что собака побежала в сторону пристани.
Какая жалость! Какая неприятная история! Всю свою пятидесятишестилетнюю жизнь Агнес боялась людской молвы. И вот теперь она бежала со всех ног на глазах у слонявшейся и смеющейся над ней молодежи по Главной улице — да, они насмехались над ней, маленькой, перепуганной дамой, зовущей не слушавшуюся ее собаку.
— Доффен! Доффен! Сейчас же вернись ко мне! Доффен! Ты слышишь меня?
Уфф, если бы еще у него не было этой клички: Доффен!
Это была собака ее сестры, и Агнес обещала прогулять ее. Сегодня ее сестра, Олава, чувствовала себя неважно. Стоило Агнес на миг выпустить из рук поводок, как пес удрал.
Пробежав, тяжело дыша, по рыбному базару, Агнес заметила, как собака забежала за угол портового склада. Оттуда как раз вышел молодой полицейский. О, ужас! Наверняка он не заметил собаку и теперь думает, что эта дама явилась сюда с какой-то иной целью! Ведь портовый квартал был прибежищем определенного сорта женщин. Нет, он не мог такого подумать о ней!
Такая безумная мысль не могла прийти в голову молодому полицейскому Рикарду Бринку. Вряд ли он вообще обратил внимание на маленькую, средних лет даму в коричневом плаще и огненно-красной шляпе, спешащую куда-то. Как всегда, он думал о Липовой аллее и об удивительном сыне Абеля и Кристы, Натаниэле. Подобных детей он никогда не встречал! Ребенку всего четыре года, а способности у него такие исключительные, что просто диву даешься!
Агнес ускорила темп, чтобы полицейский не принял ее за одну из «тех самых женщин». Ее маленькие, тонкие ножки стучали по мостовой, словно барабанные палочки и… Как только закончился торговый квартал, мостовая стала неровной. Агнес поскользнулась на обледенелой поверхности, всплеснув руками…
«Я падаю, падаю, какой позор, какой ужас! Что подумают обо мне?»
Падая на мостовую, она почувствовала жгучий стыд. И даже не ощутила боли при падении.
Агнес так ударилась, что у нее потемнело в глазах. И не могла подняться.
«Я не встану, не встану»… — лихорадочно думала она, ощущая боль и унижение.
Но уже в следующую секунду чьи-то руки ухватили ее за плечи и подняли. Над ухом прозвучал дружелюбный, озабоченный голос:
— Как вы себя чувствуете? Вы не ушиблись?
Она с трудом стояла на ногах. Моментально собрались прохожие — любопытные или сочувствующие, она толком не могла сказать. С другой стороны улицы кто-то из девчонок воскликнул:
«Старая карга шлепнулась?» Послышался смех.