Черт, мне ненавистно, что она видит этот бардак, но эту бурю уже не остановить. От этой ситуации никуда не деться.

Это моя мать и мой отец. Моя жизнь. Она стала отстойной, когда отец взял пиво и больше не выпускал его из рук.

Моя мать оставляет попытки заставить отца ответить ей.

— Ты делал это для меня? — спрашивает она со слезами в глазах. — Каждый день?

Я киваю и тянусь к руке матери, чтобы поднять ее на ноги.

— Да, черт возьми. Я сделал бы что угодно для тебя. Даже умер бы ради тебя. Не задавая ни единого вопроса.

Мама обвивает руками мою шею, и прежде, чем я успеваю опомниться, уже стоит и рыдает в моих объятиях. А я держу ее, чтобы она не упала на пол.

— Мне так жаль. Мне так чертовски жаль. О Боже. — Она обнимает меня крепче, и все ее тело дрожит от слез. — Я делаю тебе больно. Это я. Только я причинила тебе боль.

Я оглядываюсь и вижу еще больше слез, скатывающихся по лицу Мидоу. Она вытирает их и подходит к отцу, чтобы проверить пульс и дыхание.

Мне охрененно неприятно, что ей приходится быть здесь, видеть этот беспорядок и проверять, не убил ли я своего отца.

Черт, она может возненавидеть меня после этого.

Когда мама успокаивается, я отпускаю ее и подхожу обнять Мидоу, которая отходит от Фрэнка.

— Мне так жаль. Клянусь тебе, это был не я. Эта боль росла во мне годами, и я просто не смог сдержаться, когда этот придурок пригрозил маме. — Я целую ее в щеку и шепчу ей на ухо: — Ты можешь уйти, если захочешь. Я все пойму.

Она качает головой и обхватывает мое лицо руками, притягивая к себе для поцелуя. Она такая мягкая и нежная, ее губы все еще мокрые от слез.

— Я никогда не уйду от тебя из-за того, что у тебя есть сердце, и ты хочешь защитить свою семью. Никто не заслуживает такой боли. Я сама поступила бы так же, черт побери.

Мидоу отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. Этот пьяный ублюдок начинает издавать булькающие звуки, будто его сейчас вырвет, и бормочет имя моей матери.

— Мне неприятно говорить это, но твоего отца нельзя оставлять одного сегодня. Он может задохнуться в собственной рвоте. Он пьян и весь в крови.

Я вижу, как моя мать смотрит на него, будто бы хочет помочь ему и уменьшить его страдания.

— Я останусь с ним. Помоги мне перевернуть его на бок. — Она смотрит на меня в ожидании.

Подойдя ближе, я увожу мать от этого придурка и переворачиваю его на бок, как раз вовремя, потому что его рвет прямо на ковер.